Когда живешь на Среднем Западе, перспективы увидеть торнадо а) не такая уж и обычная вещь б) тем не менее невероятно жутко. (По моему опыту, большинство торнадо переживаются в пределах убежища.) Соблазн вроде как понятен – вот почему у нас появляются фильмы типа "Смерч" и новинка этой недели "Навстречу шторму"; не говоря уж о бесчисленных реалити-шоу в духе "охотников за штормом" – и этот соблазн ведет к таким диалогам как тот, что приведен ниже, между мной и Ричардом Армитиджем о том, хочется или нет увидеть торнадо вживую.

Конечно, у Армитиджа – который вроде бы работает по системе Станиславского; в зависимости от того, как вы это себе представляете – вышла заключительная часть трилогии "Хоббит" в этом декабре, "Битва пяти Армий". И вот Армитидж, который сыграл гнома Торина Дубощита, размышляет над тем, каким, по его мнению, будет наследие "Хоббита" в сравнении с наследием "Властелина Колец". Армитидж также подначивает нас искать его где-то в фильме "Звездные войны: Скрытая угроза" – где он таки есть – и дает некоторые подсказки, как это сделать, но даже он сам не вполне уверен, что видел себя там.

Ваш герой в "Навстречу Шторму" носит самое заурядное имя из тех, какие только у вас были.

А какое имя у вас указано?

В сети значится Гари Моррис.

Фуллер.

Ему сменили фамилию?

Да. И я сказал, что это неправильно.

То есть, вы говорили, что это неправильно?

Да, они сменили её без моего ведома.

Т.е., весь фильм вы считали, что вашего героя зовут Гари Моррис?

Мне кажется, оно вообще было другим, когда мы только начинали. Но он точно был Гари.

Марк Хамилл считал, что его героя зовут Люк Старкиллер [Звездный убийца/Убийца звезд] большую часть времени, пока снимался в "Звездных войнах". [А фамилия героя была Скайуокер – Ходящий по небу]

О. Ну, в моем случае герою необходимо было самое что ни на есть простое и повседневное имя. В смысле, ведь он такой и есть. Он самый обычный парень.

Торнадо ужасают.

Вы были свидетелем торнадо?

Только сидя в подвале. Я вырос в Миссури. У меня семья в Джоплине.

Серьезно? Да, этот город часто упоминался во время съемок. А когда дело дошло до монтажа и продюсирования фильма, для нас это стало запретной темой [в 2011 там был торнадо]. Фильм не основан на реальных событиях, но все, что в нем показано, вполне возможно и, к сожалению, случается.

И все становится еще хуже.

Да, становится. Я хочу сказать, ведь мы же создаем развлекательный контент, но я не думаю, что люди идут в кино, чтобы посмеяться, покричать или обратить на это внимание в некотором роде. Полагаю, они хотят, чтобы это заставило их очнуться, в каком-то смысле. Они хотят видеть, как люди переживают это несмотря ни на что. Они хотят почувствовать воодушевление на тот случай, если такое случится – потому что вполне возможно, что с кем-то это может случиться, – что мы проявим себя как сообщество и объединимся с другими людьми.

В фильме они знают, что надвигается шторм, и все равно проводят церемонию вручения дипломов. Это показалось мне реалистичным. «Большие штормы» часто оказывались ничем, и наоборот.

А что мы делаем? Разве мы не живем своими жизнями? Нам приходится. Что бы мы ни сделали в условиях климатических изменений, мы должны признать это и жить дальше, адаптироваться к этому. Нам приходится. И мы должны быть более подготовлены к этому. Но наш фильм не об этом, на эту тему мы могли снять совершенно другое отдельное документальное кино – и многие это делают, – но я не из тех мест, где звучат сигналы тревоги... Знаешь, торнадо, диаметром в милю, на которое все скажут "О, такое только в кино бывает". И все же, я думаю, кому-то довелось уже обнаруживать нечто произошедшее и вдвое большее. Но да, почему же мы идем на такого рода фильмы-катастрофы? Я не знаю.

На постере есть слоган "Почему мы стремимся туда?"

Да, "Почему мы стремимся?" В этом есть странное ощущение того, что мы выживем несмотря ни на что. А также мы хотим это увидеть. Мы хотим увидеть, какой же из себя этот торнадо. Потому что, как ты сказал, ты пережил это, сидя в подвале. И готов поспорить, где-то глубоко внутри ты думал "Мне бы наверх".

Нет.

"Я хочу взглянуть".

Я не хочу увидеть торнадо.

"Хочу увидеть, на что это похоже".

Не хочу. Они меня приводят в ужас.

Правда?

Я не хочу стать свидетелем такого.

Ты правда не хочешь увидеть, каково это на самом деле?

Нет.

Ты слышал, что происходило снаружи?

Думаю, именно поэтому я лучше посмотрю такое кино или документалку, но я вырос с этим ощущение ужаса, которое наводят торнадо, и я никогда не хотел бы лицезреть это воочию.

Если бы я был в подвале и слышал приближение торнадо, меня бы одолевали мысли типа "Я хочу только взглянуть. Хочу лишь увидеть, что же создает этот звук".

Боюсь, если бы я наблюдал за подобным, дом моих родителей был бы точно разрушенным.

Ну, это в тебе говорит прагматик.

Они мне снятся в кошмарах. Но я никогда не видел торнадо своими глазами и никогда не хотел бы увидеть.

А я бы хотел.

Не думаю.

Я бы хотел увидеть, на что это похоже. Даже в Англии, где бывают крохотные, даже когда это просто подхваченные воздушным круговоротом листья, я ловлю себя на мысли "О боже, как же это происходит?" Я хотел бы увидеть, как выглядят эти "жгуты". Хотел бы стоять напротив одного из таких и наблюдать.

Он непредсказуем, невозможно предугадать, в каком направлении он пойдет. У меня был печальный опыт, когда мне было восемь лет, я был у бабушки, у которой не было подвала. С тех пор у меня напрочь отпало желание видеть подобное.

М-да, думаю, окажись я так близко к подобному, я бы тоже так реагировал.

Но я совершенно спокойно смотрю на это в кино.

Максимально подобное к этому, что мне доводилось переживать, было землетрясение в Новой Зеландии. Это был последующий толчок после того, что сотряс Крайстчерч, очень, очень жестокого. И был момент, когда все это происходит, а ты думаешь "Я переживаю землетрясение", и часть меня думает "Как здорово, я переживаю землетрясение", и в ту же секунду возникает другая мысль "Все может стать еще хуже. Все станет еще хуже?" И вот тут тебя одолевает страх. И вдруг все прекращается.

Выброс адреналина, за которым следует понимание, что все может быть на самом деле погано.

Это мог быть конец.

Я слышал, вы всегда преуменьшали значение "игры по системе Станиславского", описывая свою подготовку к ролям.

Я просто на самом деле не знаю, что это означает.

Вы не Джим Кэрри, притворяющийся Энди Кауфманом на пару недель. Или этот так?

Каждая роль отличается по-своему.

Полагаю, ваша подготовка к "Навстречу шторму" отличается от подготовки к "Хоббиту".

Для меня все заключается в концентрации – думать только о герое и всегда думать о герое во время съемок.

Вы были Гари Фуллером все то время?

Да.

И все время говорили с американским акцентом?

Да, да. В течение дня я старался не брать трубку и не разговаривать ни с кем вне съемочной группы до конца дня. Но я не шел как Гари к Гари домой, не ел его еду. Он все еще в моей голове, но я больше не живу с ощущением того, что я Торин Дубощит (смеется).

О, а людям бы это понравилось, если так.

Мы хотели отправиться в поход в качестве гномов. И был один день на съемках "Хоббита", когда мы остались одни на вершине горы на целый день в полном гриме. Таким образом мы оставались в образе весь день, нас снимали с вертолета, и вот тогда я подумал: "Если я в состоянии оставаться в образе 12 часов к ряду, может, я живу внутри него? Это [ощущение] не появляется и не исчезает.

На сегодняшний день прошло уже 10 лет с момента выхода трилогии "Властелин колец". Спустя еще десять лет каким, по-вашему, будет наследие трилогии "Хоббит"?

Я думаю, когда был снят "ВК", в рамках кинематографии это стало прорывом. С тех пор в технологиях произошли огромные изменения. Думаю, "Хоббит" был большим экспериментом в плане технологий...

С частотой в 48 кадров?

Да. И к этому все еще привыкают, но, думаю, спустя 10 лет мы оглянемся назад, и для нас это будет просто производственным стандартом. Даже 3D, нам уже не нужны будут очки, не думаю. Это просто станет производственным стандартом, и мы будем вспоминать этот тип кинопроизводства, как Полароид или литографии из 1800х. Я думаю, мы очень привыкли к той четкости изображения и определенному качеству звука, которые можно получить только в кинотеатре, – на iPad такого не ощутить. Именно этого и хотел Питер (Джексон). Он хотел, чтобы в кинотеатрах люди ощущали полное погружение в изображение и звук.

Вы правда присутствуете в "Скрытой угрозе"?

Да. Мне не удалось отыскать себя в фильме, но я однозначно был задействован на съемочной площадке. Думаю, я дроид в трех сценах. Я помню, как включил световой меч перед Эваном МакГрегором, когда он пытался пройти в двери и упал с лестницы – и мне кажется, я видел эти кадры в фильме.

Моей целью будет попытаться отыскать вас в этом фильме.

Там есть дроид. Они приходят во дворец, а там дроиды на лестнице. И я помню, как шагал вниз по лестнице. Так что если найдете это...

Это в ходе финальной битвы?

Нет. Это немного раньше. И я дроид, который поднимается на корабль, затем спускается и говорит кому-то "На борту никого, сэр" таким дроидским голосом.