Десятисерийная ТВ-драма канала Epix «Берлинский отдел» рассказывает о Дэниеле Миллере (Ричард Армитидж), который прибывает в отдел ЦРУ в Берлине с тайной миссией раскрыть личность информатора, известного под именем Томас Шо. Под началом опытного, но не внушающего доверия Гектора ДеДжина (Рис Айфанс) Дэниел погружается к самым истокам тайного заговора, ниточки которого ведут обратно в Вашингтон. В сериале также снимались Ричард Дженкинс, Мишель Форбс, Лиланд Орсер и Тэмлин Томита.
Во время эксклюзивного интервью для «Коллайдера» актер Ричард Армитидж рассказал, как он пришел к этому проекту, как сживался с этим героем, с жуткой реальностью происходящего, с работой в команде с такими талантливыми актерами, как искал, с чего начать при прочтении каждого сценария, и какие исследования проводил для этой роли, а также, из чего исходит весь сезон сериала в целом.

Первым делом хочу сказать, я большая поклонница «Ганнибала» и думаю, ваша работа в этом сериале была потрясающей!

О, спасибо!

Сериал был прекрасен, и именно такой жуткий, как и звучит [по названию].

Я согласен с вами. Честное слово, думаю, Брайан Фуллер – гений.

Как «Берлинский отдел» пришел в вашу жизнь?

Я закончил съемки в «Хоббите» и находился в поисках действительно хорошего ТВ-сериала. У меня есть ощущение, что мы переживаем Золотой Век телевидения, и в лучших своих проявлениях оно может приносить настоящее удовлетворение для актера. Поэтому я изучал пилотные проекты [сериалов] и тому подобное. Я прочитал этот [пилот] два с половиной года назад, до того как он попал на Epix, и подумал: «Это именно то, что я искал». А потом он вдруг пропал, и я думал, что уже никогда не услышу об этом [проекте]. А затем снова появился в поле моего зрения и я подумал: «Это именно то, чего я хотел!». Изначально мы присматривались к роли Гектора, происходило такое выкристаллизовывание образов Дэниела и Гектора. Их отношения – это действительно некая игра в кошки-мышки, и выяснение того, как будут работать эти отношения, было очень занятным процессом.

Если изначально вы рассматривали роль Гектора, что в итоге привело вас к роли Дэниела?

У меня как бы не было именно такого выбора, то есть меня не спрашивали: «Которого из героев ты хочешь сыграть?». Предыстория этого человека такова, что фактически у него было европейское детство. Его отец работал в военной разведке в Берлине, и, в этом отношении, взять европейца на роль американца было целесообразным. Думаю, именно отправившись в Америку будучи подростком, Дэниел находит в себе патриотизм гораздо полнее, чем ему прививалось, когда он был мальчиком. И это не так уж отличается от моего собственного пути. Я сам, Ричард, начал испытывать настоящее чувство патриотизма к Америке. Я британец и провел здесь всего-то около пяти лет, но меня глубоко волнует все происходящее в данный момент, в СМИ. Как не относящемуся к избирателям мне не разрешено говорить об этом, и это действительно расстраивает. Я просто думал, что это интересно, и я могу вложить это в образ героя.

Пугает, насколько все это близко к происходящему в США и в Европе.

Это действительно страшно. Тот факт, что потенциально мы подрываем устои наших служб безопасности, это ящик Пандоры. Двадцать лет назад технологиями обладали службы безопасности и они были способны функционировать, имея все это в активе. Теперь каждый имеет доступ к ним и, вероятно, более сведущ в них. Теперь этим людям [агентам] приходится действовать иначе. Мы готовы подставить под удар наши спецслужбы, потому что по сути не доверяем им. Но я как человек хочу доверять им, так как считаю, что сбор разведданных действительно важен в современной обстановке. Очевидно, в некоторых областях есть неудачи, но на все ошибки приходятся миллионы успехов, о которых мы никогда не узнаем. Если работа выполнена должным образом, вы даже не узнаете о них [людях, ее выполнивших].

Кажется, что это сериал именно того типа, который способен удовлетворить ваше возможное желание сыграть Джеймса Бонда или шпиона. Вызвала ли эта работа у вас подобные чувства? 

Это неоднозначный жанр, так как его очень, очень часто экранизируют. В данном конкретном сценарии меня привлекли своевременность и актуальность в отношении настоящего. Все это происходит прямо у нас на глазах. Если мы сегодня смотрим CNN, то узнаем о кибер-атаках и угрозах национальной безопасности, а это во многом то, о чем повествует наш сериал. О тех мерах, которые принимают эти специалисты, по своей сути обычные патриоты, которым поручено прекратить утечку государственных секретов, и в то же время, они сталкиваются с тем, что сомневаются в своем собственном Агентстве и правительстве. И это разрывает тебя на две части, потому что, с одной стороны, Дэниел – американский патриот, но с другой, он верит в свободу слова и в правду, а иногда эти две вещи не стыкуются. Может это [справедливо] только для меня, но я по своей природе хочу доверять правительству и верить, что то, что они мне говорят, является правдой, потому что если не верить этому, тогда чему верить и кому доверять?

Как много сценариев вы получили перед тем, как приступить к съемкам? Вы знали, где эта история в конечном итоге завершается?

Нет. Я прибыл в Берлин с двумя сценариями. Хотя, кажется, у меня был один и я получил сценарий для второй серии, когда оказался в Берлине. Это здорово, в том смысле, что сюжетная линия и персонаж могут разрабатываться с учетом тебя самого, и именно так и происходило. Одной из сильных сторон нашего сериала является невероятный состав блестящих актеров, воплощающих образы ярких персонажей, и эти самые персонажи по-настоящему могли расцветать. Были герои, появляющиеся лишь на одну сцену в первой серии, и эти сцены становились отличительной чертой [серии] благодаря мастерству играющих в них актеров. В то же время, это делает сюжет очень сложным. Я тот, кто всегда предпочтет персонаж сюжету, но команда сценаристов, они должны больше сосредоточиться на сюжете, чем на герое, но я считаю, что между нами всеми был продуктивный диалог.

Много ли вы проводили исследований и освоили ли какие-то новые навыки, готовясь к этой роли?

Было интересно выяснять, каким набором профессиональных навыков обладает Дэниел. Я хотел, чтобы он был обычным человеком. Для телевидения очень характерен такой фетиш способностей, когда герой непременно должен быть гением в чем-либо, но я хотел, чтобы Дэниел был самым обычным и обладал недостатками, а не был супергероем. Свою линию исследования я повел с его детства в Берлине. Я изучал Западный Берлин и ЦРУ, хотя найти правдивые рассказы о ЦРУ невозможно. И тогда я обратился к художественным произведениям Олена Стейнхауэра и узнал, как он видит героя. А потом, когда я приехал в Берлин, то понял, что все, что мне нужно, было там. Город наполняет вас столь многими вещами. В самом деле, для меня его [Дэниела] величайшим достоянием является способность наблюдать и интерпретировать, а также его инстинкты. Это то, о чем я всегда спрашивал самого себя. У меня очень острые инстинкты, и когда ты их не слушаешь, то, в конечном счете, начинаешь идти по пути, о котором позже пожалеешь. Как правило, вы можете воскресить в памяти тот момент, когда звучал тревожный звоночек, и вы думаете: «Если бы я тогда прислушался». Вот что происходит в этом сериале. Есть этот тревожный сигнал, который звучит в первой серии, и затем мы доберемся до десятой, где Дэниел подумает: «Я знал. Мне следовало прислушаться к тому инстинкту».

Почему Дэниел – нужный человек для этого задания?

Его умение определить, откуда произойдет утечка, стало движущей силой, которая мгновенно определила его на эту должность. Не думаю, что он обязательно хотел это задание в самом начале. Но затем он находит эту утечку и оказывается втянутым в эту ситуацию. Я думаю, то, что делает его подходящим для этого задания, – это его способность быть человеком, который может раствориться в толпе. Он способен уловить, когда обстановка накаливается. Он чувствует окружение, в котором вращается, и понимает, чего будет стоить просто исчезнуть в этой обстановке и стать хамелеоном.

Есть много людей, борющихся за власть в этом мире [сериала], и они все в чем-то соперничают друг с другом, помимо решения этой задачи [с утечкой]. Дальше ориентироваться в этом будет все сложнее и сложнее?

Да. В конечном итоге, мы шпионим за нашими врагами, но мы также шпионим и за нашими друзьями. Это как раз тот случай, когда надо держать друзей близко, а врагов еще ближе. Но, по правде сказать, я не использую слово «враг». Я использую слово «оппонент», потому что у меня такое чувство, что происходит противоборство. Мы не в ситуации холодной войны, несмотря на то, в чем убеждают нас СМИ. Но для того, чтобы спецслужбы действительно работали, они должны создавать эти внутренние драмы, для того чтобы оправдать свое существование. Иногда, в моменты затишья, они будут сами стимулировать события. Конечно, им придется выйти за пределы технологий, поэтому они будут взаимодействовать лицом к лицу со своим оппонентом, и вот тут включится человеческий фактор. Компьютер не может влюбиться в другой компьютер, но шпион будет использовать эту «валюту», чтобы проложить себе путь в самые глубины. Дэниел может отключить свои эмоции, но не перестает их проявлять, потому что это становятся более весомым средством воздействия, когда он способен на чувства. Единственное слабое место, которое у него есть, особенно на раннем этапе, это его семья, которая живет в Берлине. Это настоящая Ахиллесова пята для него, потому что он хочет восстановить отношения со своей двоюродной сестрой, но в то же время, он ставит ее на линию огня. Мы будем обыгрывать эту ситуацию в течение всего сезона. Вот эту сторону своей натуры он отключить не способен.

Что вы можете рассказать о меняющейся динамике между Дэниелом и Гектором?

Я бы сказал, что они связаны событием, произошедшим в прошлом. Вы увидите флэшбэк в четвертой серии, который я рассматриваю как метафорический взрыв, объединивший их вместе. Их отношения стали похожи на роман. Дэниел очень нуждается в жизненной силе Гектора, чтобы выжить. Хищник становится добычей, и это единственное, что я могу вам сказать.