Ричард Армитидж в карантинном проекте Диджитал Театра "Взаперти с персонажем"

Здравствуйте. Я Ричард Армитидж, актер, и меня закрыли сегодня в театре. Я нашел эти карточки на столе в своей гримерке. Не знаю, что это, поэтому прочту их и выясню. Поехали.

Обнаружив себя запертым, о чем вы думаете?

Первое, что всплывает в голове: где мой телефон, как я доберусь домой, есть ли что поесть, попить? Так что я в первую очередь поищу телефон и провизию, затем обустроюсь на ночь и займусь небольшим исследованием, что же происходит в театре, когда в нем никого нет. Полагаю, это будет довольно интересно.

В каком театре вы заперты?

Крайний театр, в котором я работал, – театр Гарольда Пинтера в Уэст Энде, ранее известный как театр комедии. Когда-то я там работал в зоне обслуживания гостей, поэтому знаю его вдоль и поперек. Затем играл в постановке «Дяди Вани» на его подмостках. Так что я имею очень четкое представление о географии этого театра: сцена, кулисы, фойе, зрительный зал. Пожалуй, это мой любимый театр в Лондоне, он идеального размера – интимный и эпичный в одночасье. Так что мысленно я сегодня именно там.

В какой части театра вы планируете провести время и почему?

Когда работаешь, много времени проводишь в гримерной. Пожалуй, столько же, сколько и на сцене. Поэтому, наверное, я инстинктивно устремлюсь к сцене. Я так говорю, потому что сцена в театре Гарольда Пинтера, обустроенная для постановки «Дяди Вани», была обставлена как жилой дом. Декорации являли собой гостиную с удобными креслами, выходящим в сад окном, за которым были видны живые деревья, дождь. Помню, как впервые вышел на эту площадку, когда мы только приехали в театр, увидел уютное кресло с лампой и подумал, что мог бы жить здесь, что мне не хочется уходить. Поэтому для меня это идеальная обстановка на время этого затворничества, потому что – особенно во мраке – это будет выглядеть очень атмосферно и немного стремновато. Может, мы даже сможем включить дождевой аппарат! Я о том, что в ДВ есть сцена, действие которой проходит посреди ночи во время грозы, так что, думаю, было бы здорово. А еще на сцене есть буфет, заставленный едой и напитками. Так что вот вам и мой ответ на первый вопрос – я пойду прямиком к буфету, чтобы хорошенько подкрепиться (смущенно смеется).

Если бы вы могли провести время в компании персонажа из пьесы – не той, где вы играли, а которая просто вам интересна, – кто бы это был?

Ладно, я слегка подготовился. Я выбираю Эбенизера Скруджа из «Рождественской песни». 

Почему?

Почему? Божечки, я думаю, когда выбираешь героя, тому есть столько разных причин, по которым он тебя привлекает. Полагаю, как в случае, когда ты выбираешь персонажа, которого хочешь сыграть, так и в чьей компании хочешь оказаться, причины выбора примерно одинаковы. Когда разрабатываешь героя, ты хочешь провести с ним время, прежде чем стать им. Такой персонаж, как Скрудж, который мне... Эта книга, сама история, так хорошо мне знакомы. И этот персонаж, которого и любишь и ненавидишь. Непосредственно само имя Скруджа уже стало почти прилагательным. И этому утверждению [предубеждению] о нем следует бросить вызов и изучить, поэтому мне так интересно. И в некотором он роде антигерой. Поэтому в случае со Скруджем, мне кажется, столько всего можно раскопать и раскрыть слой за слоем, чтобы понять, кем же является этот человек. Я считаю его безмерно захватывающим, поэтому и выбрал его. А еще довольно забавно побыть в одной комнате с очень сварливым человеком и попытаться его немного встряхнуть. Так что это вызов, Скрудж – это вызов, поэтому я его выбрал.

О чем вы его спросите в первую очередь?

Я бы спросил его: каково это – быть вами? Посоветуйте, как мне понять, как это – быть вами. Для меня в этом суть понимания другого персонажа. Думаю, это связано с эмпатией. Я сказал бы Эбенизеру Скруджу, что спрашиваю «каково быть вами?», потому что хочу понять, как это – оказаться в вашей шкуре, жить как вы. И ведь мы закрыты в театре на бог его знает как долго, поэтому нам представилась возможность понять друг друга. А еще я задаю вам этот вопрос, потому что мне кажется, я немного похож на вас. Думаю, поэтому я и выбрал Эбенизера Скруджа. Потому что могу быть отчасти таким же: могу быть антисоциальным, могу захотеть закрыть дверь и не общаться с людьми, уединиться и слегка злиться на весь мир. Так что да, таков был бы мой вопрос.

Если бы он попросил у вас совета, что б вы ему предложили?

Поскольку мы сейчас оказались взаперти и не можем выбраться, я бы посоветовал ему сесть и расслабиться, пообщаться, перекинуться в картишки, а может сыграть в шахматы. Можете научить меня играть в шахматы? Потому что я не умею (смеется). Но на более философском уровне, зная этого персонажа... Предположим, мы уже знакомы. Он не знает меня хорошо, но я-то его знаю, потому что много читал о нем, я прочел книгу о его жизни, написанную Чарльзом Диккенсом, так что я знаю о нем больше, чем он обо мне. Поэтому, если он попросит моего совета, то на этот вечер я стану своего рода психологом, другом, который возьмет его за руку и направит, выяснит, что же не так. Потому что, как по мне, он не очень-то счастлив, он кажется слегка угрюмым. Его явно тяготит мое общество, он сидит себе в углу в кресле, ворчит-бурчит и мечтает вернуться домой. Поэтому я бы сказал ему: «Да ладно тебе, поговори со мной». Всего-навсего.

А если б вы обратились к нему за советом, о чем бы вы его спросили?

Я так понимаю, мы здесь всего на один вечер, но дело даже не в том, мы можем застрять тут на какое-то время и, основываясь на том, в каком мы сейчас оказались положении – весь мир, – предположим, что мы здесь надолго. Не знаю. Все мы по-своему испытали на себе изоляцию. А Скрудж в некотором роде изолировался по собственной воле, он не хочет, чтоб люди его окружали. Самоизолироваться от всего мира было его собственным выбором. Он как бы отвергает людей. Поэтому, зная эту его особенность, мой вопрос к нему насчет возможного совета был бы следующим: «Как вы выживаете в этом мире в полном одиночестве, будучи таким антисоциальным? Как вы с этим справляетесь? Что вы делаете, чтобы... С кем вы ведете беседы? С кем говорите? Как вы проводите весь день, общаясь с таким ограниченным количеством людей, или с кем вам доставляет удовольствие общаться?» (У него ж есть) Боб Крэтчит, кажется, его клерк, но он ни с кем не поддерживает отношения. Он ни c кем не заговаривает на действительно глубокие и значимые темы. Поэтому я спросил бы: «Как вы эмоционально это выдерживаете и что вас вообще радует? Как мне оставаться счастливым, находясь в таком одиночестве? Посоветуйте».

Как он описал бы себя тремя словами?

Я думаю, Эбенизер Скрудж описал бы себя так: состоятельный... хотя нет, скорее преуспевающий, бережливый и дисциплинированный. Это вовсе не плохо быть состоятельным, успешным и дисциплинированным. Я считаю это его положительными чертами. Но ему нечем это уравновесить. Я полагаю, ему нужно кое что еще, чтобы сбалансировать этот набор, иначе он окажется в ловушке своей деятельности или еще чего-то не благоприятного. Но посмотрим.

Какими тремя словами его описали бы другие герои пьесы?

Думаю, другие герои вероятнее всего сказали бы, что он зловредный, сердитый, сварливый – я не вписываюсь в три, придется сжульничать – одинокий... Думаю, миссис Крэтчет сказала бы, что он одинокий. Как человек с большим сердцем, она предложит это слово оппоненту, чтобы описать его, ведь в этом понятии есть доля сочувствия. Как такая себе Мать пьесы, она могла бы увидеть в нем того, кому необходимо высвободиться из одиночества. Есть еще одно слово – зловонный. Кажется, так. Если нет, то я выдумал его прямо сейчас. За Скруджем словно бы следует этот запашок [образно]. Полагаю, это намерено, я считаю, что он хочет, чтобы люди его сторонились. Я словно чувствую этот душок прямо сейчас (кривится, пока на экране зеленеет вонючая дымка). Он сидит в углу, и это доносится до меня. Он не желает находиться здесь со мной один на один, и я ощущаю это. Но я «зажму нос» и разорву этот круг. Он намерен держать людей на расстоянии. А мне кажется, что ему как раз нужно взаимодействие с людьми. 

Если бы вы могли отправить его на свидание вслепую с персонажем любого произведения, что б это был?

Я думаю, что это я! Я думаю, он на свидании вслепую со мной (смеется). Собственно, так и есть, мы же заперты в театре и это, вероятно, не наш собственный выбор. Мы на свидании вслепую, так что я накрою стол, он сядет напротив, расставим блюда, нальем выпить и начнем узнавать друг друга. Ведь так обычно и проходят свидания вслепую. Так происходит и когда ты впервые приступаешь к изучению персонажей, – ты хочешь расспросить их о разном, выяснить, кем они являются, что им нравится, что нет, что они любят. Думаю, это будет довольно хорошее исследование для нас обоих. Я б сказал, что отправил бы его на свидание вслепую с кем-то, кто является его полной противоположностью, типа Мэри Поппинс или героини Джули Эндрюс в «Звуках музыки». С кем-то очень позитивным и жизнерадостным, таким... чрезмерным экстравертом. Но это скорее всего увело бы его глубоко в черную дыру и заставило замкнуться. Поэтому нужен кто-то похожий на него самого, каковым, я полагаю, я являюсь. Мне кажется, во мне много есть его черт. Думаю, мы с ним находимся в похожих ситуациях. Так что на слепое свидание он отправится со мной, нравится это ему или нет.

Какая музыка лучше всего ему подходит?

Прямо сейчас в моей голове крутится мелодия. Кажется, это сцена одного из фильмов, где Майкл Кейн идет по заснеженной улице Лондона, он тяжело ступает, словно несет груз всего мира на своих плечах... Кажется, Майкл Кейн снимался в «Рождественской песне» в Маппет-шоу. Короче, это «Рождественская песня» в Маппет-шоу, он Эбенизер Скрудж, а музыка в моей голове – это Прокофьев, «Ромео и Джульетта», тема Монтекки и Капулетти (она также звучит в шоу «The Apprentice» в Великобритании). Она тяжелая, массивная и слегка зловещая, и весь тот специфический «запах», который источает Эбенизер Cкрудж, заставляет людей уходить с его пути, они держатся на расстоянии 2 футов от него, потому что он жаждет держать их подальше от себя. И эта музыка отчасти оказывает аналогичный эффект. А еще есть песня The Carpenters «Solitaire» – это выдает мой возраст – лирика в которой... я не помню мелодию, но слова в первых строках такие: «Жил на свете человек, одинокий человек, потерявший свою любовь из-за собственного безразличия». И я думаю, что это и есть ключ, сердце и душа, сердцевинная энергетика этой истории: через что ни проходил бы Скрудж за эту ночь, посещая свое прошлое, видя катастрофическую агонию в будущем, я думаю, та часть пьесы, которая действительно ранит и пронимает его и нас как читателей и зрителей, – это когда он осознает, что в его жизни были те, кто его любил и кого он любил в ответ, но он потерял их, потому что был так сконцентрирован на своей работе, карьере и деньгах. И я полагаю, это нас пронимает, потому что в нас всех есть потенциал стать такими же, кто не обращает внимания на более приятные вещи в жизни. Мы фокусируемся на деньгах, успехе, а ведь это все проходяще. Так что эта песня является для меня иллюстрацией этого, потому что я правда считаю, что это и есть поворотный момент для Скруджа, момент, когда ты понимаешь, что он изменится в ходе истории. Опять же, это та вещь, которую мы смотрим, читаем или слушаем драму и героев, мы видим их одними в начале пьесы, а к финалу истории они полностью трансформируются или хотя бы поняли что-то о себе. Это одна из причин, по которой Диккенс написал «Рождественскую песнь», потому что это история о человеке, переживающем свою трансформацию посредством взгляда на прожитую им жизнь. Это своего рода отличный пример самопомощи. И по этой причине она гениальна. По той же причине, на мой взгляд, мы идем в театр – потому что хотим увидеть, как люди меняются. Потому что это дает нам надежду на то, что мы тоже можем измениться. И стать лучше. 

Последний вопрос. Если бы выбранному вами герою пришлось сыграть персонажа из другой пьесы, кто бы это был?

Я выберу персонажа, который в данный момент для меня довольно актуален, ведь это, вероятно, последнее, что занимало мои мысли. Я выберу Соню Серебрякову из «Дяди Вани». Я выбрал ее, потому что считаю, что это будет хорошо для Скруджа – побыть на ее месте. У них есть что-то общее, они оба трудяги, оба ценят значение упорного труда. Разница лишь в том, что Соня, несмотря на всю свою юность, намного более состоявшийся персонаж. Она самый невинный персонаж в «Дяде Ване», но она же и наиболее сформировавшийся в своем философском взгляде на мир. Она понимает – для того, чтобы отдыхать, быть счастливым, любить и обрести покой, необходимо сбалансировать это трудом. Надо упорно трудиться, чтобы отдыхать. И Соня по-разному упоминает это, то говоря об отдыхе после смерти – на метафизическом уровне: мы будем работать всю жизнь, а когда она кончится, мы будем рады проделанной работе, мы умрем и тогда отдохнем. Но также она говорит о том, что упорный труд – это смысл их жизни, затем они здесь. И Скруджу это окажется близко, потому я и предложу ему сыграть эту роль. Чего у него нет, так это способности остановиться, устроить себе выходной, когда наступает конец недели или в случае Скруджа - Рождество. Он не просыпается в Рождество с мыслью: «знаешь что, а устрой-ка себе выходной, поваляйся в постели, выключи будильник, свари кофе, почитай газету». Он этого не делает, он не может остановиться. Он так крепко «вцепился в штурвал», что не может его отпустить. И это разрушит его жизнь. А если он побывает в шкуре Сони, то сможет обрести покой, чего мы все желаем Скруджу. Мы все хотим, чтобы он смягчился, стал дружелюбнее. Мы хотим, чтобы он был... счастлив. И я думаю, что, по-своему, это урок и для нас всех, потому мы и любим так эту историю.

Занавес.

А можно, я уже пойду? А то спать хочется. Но спасибо, что выслушали. До скорой встречи, пока!