Ричард Армитидж: "Когда-то я вставал на «Властелина колец», чтобы дотянуться до верхней полки в своем шкафу"
Richard Armitage: ‘I used to stand on the Lord of the Rings to reach the top shelf in my wardrobe’
Опубликовано в "The Guardian", 27 октября 2023 года. , перевод Britu, Ketvelin

Сканы / фото

Читайте также:

Система Orphus

Ричард Армитидж: "Когда-то я вставал на «Властелина колец», чтобы дотянуться до верхней полки в своем шкафу"

Актер и писатель о своей любви к фэнтези, мудрости Марка Аврелия и о том, почему он не хочет второй раз читать Пруста

Мои самые первые книги, которые запомнились

Энид Блайтон, когда мне было около семи лет. Это были "Истории Волшебного дерева". Они продавались в газетных киосках около моего дома, и я читал по книге в неделю, переходя от "Приключения волшебного кресла" к "Братцу Кролику" и всей "Великолепной пятерке".

Моя любимая книга в детстве

"Лев, колдунья и платяной шкаф" К.С. Льюиса. Преобразующая природа двери в параллельный мир – это то, о чем, на мой взгляд, мечтают как дети, так и взрослые. Я до сих пор помню тот головокружительный трепет, который я испытал, когда с наступлением темного вечера Люси впервые встретила мистера Тумнуса в нарнийском зимнем лесу.

Книга, которая изменила меня в подростковом возрасте

"Властелин колец", которую я прочитал, когда мне было 13 лет. У меня были все три книги в отдельном издании, на которые я обычно вставал, чтобы дотянуться до верхней полки в моем шкафу. Я прочитал их все очень медленно, от корки до корки. Я стал одним из членов Братства, я был полностью погружен, полностью перенесен. Помню, как плакал, когда все это закончилось. Кто бы мог подумать, что почти 28 лет спустя я буду играть Торина Дубощита в фильме "Хоббит"?

Писатель, который изменил мое мнение

Стивен Кинг. Я всегда сторонился [этого] жанра. Мне не нравится крайняя форма насилия, поэтому темные аспекты ужасов или преступлений всегда отталкивали меня, пока я не прочитал "Сияние".

Книга, которая пробудила во мне желание стать писателем

"Поездка в Индию" Э.М. Форстера. Прочитал ее в 16 лет. Она была в рекомендательном списке книг для получения сертификата о среднем образовании. Яркое описание Форстером Индии на рубеже веков по-настоящему привлекло меня к ее многослойной драме колониализма, расизма и гендерной политики. Это история британского владычества, которое сломлено и прогнило насквозь.

Книга, к которой я вернулся

"Гроздья гнева". Это одна из тех книг, которые, по моему мнению, я обязан был прочитать. Затем, в 2020 году, в возрасте 49 лет, меня попросили прочесть её для Audible, что было непростой задачей из-за разнообразия диалектов Оклахомы. Это было откровением. Стейнбек блестяще сформулировал семейный инстинкт самосохранения, который будет пробиваться вперед и искать малейший проблеск солнечного света на очень темном небе.

Книга, которую я перечитал

"Размышления Марка Аврелия" – дневник римского императора, философа-стоика, который никогда не должен был быть опубликован. Это советы самому себе, написанные почти 2000 лет назад. Аврелий размышляет о том, что человек должен бояться не смерти, а того, что он никогда не начнет жить. Я играл Астрова в "Дяде Ване" в 2019 году перед карантином из-за пандемии; речь Астрова о вырождении заставила меня понять, что Чехов, должно быть, читал Марка Аврелия; это было почти дословно.

Книга, которую я никогда больше не смогу прочесть

"В поисках утраченного времени" Пруста. В моей театральной школе LAMDA в течение всего второго курса у нас был проект по адаптации "В поисках утраченного времени" для сцены. На протяжении семи томов "Дневников" Пруст рисует деревенское детство, навязчивые идеи ревности, высшее общество и его гомоэротическую изнанку; декадент барон де Шарлюс – экстраординарный трагикомический персонаж. Но даже по прошествии года книгу было невозможно полностью переварить. Кроме того, в нашей последующей адаптации я сыграл пожилого Пруста, оглядывающегося на свою жизнь, поэтому я был прикован к креслу на два часа, в то время как мои однокурсники веселились на сцене. Никогда больше!

Книга, которую я сейчас читаю

"Империя боли" Патрика Раддена Кифа. Шокирующее исследование о семье Саклер и распространении отпускаемого по рецепту наркотика оксиконтина. В очереди на чтение у меня "Кафка на пляже" Харуки Мураками и полное собрание сочинений Сэмюэля Тейлора Кольриджа.

Книга, которая меня успокаивает

"Рождественская песнь" Чарльза Диккенса. Если вы еще не читали ее, откройте книгу примерно 19 декабря и начните.

Britu 323 0
Оставить комментарий
ComForm">
avatar
Вверх