Значится так,  simbirian  сообщила, что выйдет  на форум довольно поздно, и чтобы мы не сильно  
 мучались ожиданием  (да мы и не сильно мучамся. я так вообще,  пару раз 
 всего по стенкам пробежалась и сссссижу сссспокойно ;)))) попросила снеговика ей помочь меня выложить перевод второй части интервью. 
 В общем, как  метко назвала это  Britu,  вашему вниманию представляется 
 вторая часть Марлизонского балета! 
 Итак, Ричард, вот и настал конецпутешествия. Скажи, что ты чувствовал, когда 
 увидел готовый фильм, зная, что   все, это финальный отрезок пути и 
 больше    ничего не будет, и какие эмоции будут   владеть тобой завтра 
 вечером? 
 РА: 
 - Самое сложное для меня – видеть себя   на экране, видеть собственную игру, и  мне всегда хочется закрыть лицо руками  и 
 подсматривать в маленькую щелочку.   Видеть же, как играют другие, - 
 всегда  удивительно. А смотреть фильм в IMAX,  в формате High Frame  
 Rate 3 D, с Dolby Atmos звуком…Это было невероятно. Увиденное на экране 
 цепляет и трогает до глубины души. И смотреть фильм в кинотеатре, 
 полном зрителями, которые чувствуют то же, что и ты… Я ждал, что они 
 будут реагировать на все происходящее на экране довольно шумно, но они 
 только чуть подались вперед, сидя в своих креслах, и были совершенно 
 потрясены. Питер добился именно того, что, по его словам, и стремился 
 достичь – расширил границы возможного в кинематографии и открыл новые горизонты.  И он не смотрел фильм в IMAX. 
 - 
 М: - Серьезно? 
 РА: - Да. Я спросил его потом (он был в другом кинотеатре, и его не было среди зрителей): 
 «А ты сам-то видел фильм?». И оказалось, что он не видел собственный фильм 
 в этом формате. Я смотрел кинотеатре «Долби», и, могу сказать, звук был 
 весьма хорош. Третий фильм – последний кусочек паззла во 
 всей картинке, и я горжусь тем, что был частью всего «путешествия». Видеть 
 Питера на Аллее Славы, его семью рядом с ним, тех, кто был с ним в 
 течение 15-17 лет… 
 М: 
 - Почти два десятилетия. 
 РА: 
 - Да, говорить с его детьми – а они уже молодые люди сейчас - и понимать, что 
 эти фильмы были с ними почти всю их жизнь… Почти всю их жизнь их отец 
 посвятил себя Толкину. Так что вот что будет завтра – большой праздник и 
 большие проводы. В самом лучшем смысле этого слова. 
 М: 
 - Ты сказал, что завтра тебе будет грустно. 
 РА: 
 - Да. Будет грустно. Зато не буду печалиться, потому что перестанут спрашивать, как нас сделали такими маленькими в фильме. 
 М: 
 - Так. Ну а теперь мы бы очень хотели знать, что у тебя с будущими планами. 
 РА: 
 - Да. 
 М: 
 - Потому что у тебя был такой год… Потрясающий был год . И «Навстречу шторму»,потом «Суровое  испытание», на которое мы ходили… 
 Ричард вставляет: 
 И впрямь. Да, спасибо, что пришли на спектакль. 
 М: 
 Ты просто завораживал на сцене. Душераздирающая история, просто невероятный спектакль. Поклонники 
 хотели, чтобы я написала отзыв. Но когда что-то так глубоко потрясает меня, я 
 просто не могу ничего писать. Я тогда села и поняла, что не могу найти 
 слов. Это было… что-то невообразимое. Мне всегда нравился Артур Миллер, а 
 эту пьесу я считаю лучшей в его творчестве, поэтому да, я была 
 совершенно ошеломлена. 
 Ты 
 упоминал, что тебя рвало во время представления… 
 РА: 
 - Ну, это было только два раза. 
 М: 
 - Но ты упоминал, что это и на съемках«Хоббита» с тобой было. 
 РА: 
 - А, ну на «Хоббите» было следующее: я выпил слишком много спорт. напитка 
 во время съемок последней битвы. Нужно было поддержать силы, но я выпил 
 слишком много, и организм избавился от него 
 сразу же, как только я его проглотил. В театре было немного по-другому. На репетициях у меня 
 была под рукой бутылка воды, из которой я то и дело отпивал, зная, что 
 во время представления такой 
 возможности не представится. Зато это 
 своего рода тренировка выносливости, при этом в то же самое время нужно было найти способ избежать обезвоживания. 
 То, что ты сказала про пьесу… Я помню свои чувства 20 лет назад, когда 
 впервые прочитал ее, и на репетиции, в самую первую читку, в тексте 
 было одно место, которое меня словно вернуло в то время, и это чувство 
 было таким сильным, у меня тогда так сдавило горло, что я не мог 
 произнести ни слова. И потом каждый вечер, когда я доходил до этого 
 места, это было просто… Не знаю. Тот самый момент, когда ты понимаешь, 
 что ты актер и… 
 М: 
 - Магия, настоящая магия. 
 РА: 
 - Да, это приводит тебя в трепет, и зрители чувствуют это. Это что-то, что нельзя 
 измерить, это что-то, что идет от автора к актеру, а потом передается 
 зрителям. 
 М: 
 - Я знаю, что ты был полностью погружен в роль. Знаешь, в Вест-Энде идет много пьес, где играют довольно известные 
 актеры, и настоящее искусство для меня – это когда актер настолько 
 поглощен ролью, погружен в нее, что ты смотришь и не думаешь: «Боже 
 мой, это же та кинозвезда, что снималась там-то или там-то». Именно 
 таким ты и был тогда. 
 РА: 
 - Спасибо. Знаешь, я люблю действовать слаженно с другими, я не шоумен и не устраиваю театр одного актера, 
 который любит высовывать голову над парапетом и стоит выше всех 
 остальных, как Торин сделал это в последнем фильме, мне это чужеродно. 
 Именно поэтому это сработало в пьесе, Яэль Фарбер, режиссер, хотела, чтобы мы 
 создали единый цельный мир все вместе. И Проктор здесь просто еще один 
 зубец в шестеренке наравне с остальными. Так что, именно 
 поэтому я считаю, что у нас все получилось.
Добавлено (18.12.2014, 18:14)
---------------------------------------------
М: 
 - Да, и все у тебя так хорошо получилось… Я хочу сказать, ты отлично 
 сыграл в «Хоббите», у тебя был невероятно успешное выступление на сцене, 
 в этом году ты снялся в двух независимых проектах. А есть что-то из 
 всего этого, что тебе нравится больше всего, чему бы ты отдал 
 предпочтение? 
 РА: 
 - Знаешь, интересно, что в этом году я вернулся на сцену, потому что у меня было такое чувство, что я забыл, 
 откуда я … Понимаешь, я переключился на тв-проекты, чтобы они помогли 
 мне получить предложения сыграть в театре, и забыл, что нужно просто 
 держаться. Ну а однажды получив ее… Так все и случается. Так что год был 
 удачливым в этом смысле, поскольку игра в театре помогла мне вернуться к 
 истокам, осознать, почему меня так страстно увлекает моя работа. Ну и 
 мне нравится сниматься в фильме, который является полной 
 противоположностью «Хоббиту» - малобюджетный, там, где нет спецэффектов и 
 всего такого. В общем, да, я удовлетворен. 
 М: 
 - И это заметно, да, знаешь, заметно. И твоя игра в «Суровом испытагнии»… 
 Знаешь, считаю, ты из тех актеров, которые получают Оскары. Ты снялся в 
 блокбастере, можешь войти в когорту А-звезд. Но такое ощущение, что ты 
 избегаешь этого, ты специально это делаешь? 
 РА: 
 - Да ничего подобного! Это не я избегаю, а меня избегают! 
 М: 
 - Да не может такого быть! 
 РА: 
 - Так и есть. Правда, знаешь, моя карьера медленно развивалась, я все 
 делаю медленно. В театральное училище поступил довольно поздно. Не могу 
 сказать, что отличаюсь нетерпеливостью, напротив, я очень-очень 
 терпелив. И на самом деле, я предпочитаю делать все в нужное время и не 
 торопиться. И пока я чувствую себя 
 удовлетворенным от проделанной работы, меня это вдохновляет и я чувствую себя счастливым. 
 М: 
 - Что мне нравится в британских актерах, это то, что они всегда стремятся 
 вернуться обратно в театр, когда ты тебя, образно говоря, несет 
 быстрым кинопотоком, и ты посередине пути сходишь с поезда-фильма 
 А-уровня и возвращаешься в театр. Меня это восхищает. 
 РА: 
 - Меня тоже, да. Мы искали и ждали чего-то подобного очень долго, и вот 
 появилась именно эта пьеса, именно в этом театре, с конкретно этим 
 режиссером и именно в такой постановке, и мы поняли: «Вот оно то самое». 
 Всякий раз до этого все было совсем по-другому: мы сомневались, брали 
 время подумать… 
 М: 
 - То есть ты не хотел бы сыграть в «Мисс Сайгон» или «Отверженных»? 
 РА: 
 - Не уверен, что ты еще увидишь меня в мюзикле. Опять. Нет, 
 возможности-то сделать это появляются, но есть столько других вещей, 
 которые я бы предпочел сделать, чем вернуться к мюзиклу, так что дайте 
 минутку, я  осмотрюсь, погляжу, что есть…. 
 М: 
 - Значит, увидеть тебя в трико нам не светит? 
 РА: 
 - Нееет, в ближайшем будущем точно нет. Но с Яэль мы еще планируем сотрудничать. 
 М: 
 - О! В Нью-Йорке? 
 РА: 
 Надеюсь, да, но это не принципиально, это может быть где угодно на этой планете. Но мы определенно  собираемся еще поработать. 
 М: 
 - Здорово. Я следила за твоим Твиттер-туром. В Бразилии тебя принимали словно Элвиса. 
 РА: 
 - Да, и это было такое странное ощущение. Я оглядывался и думал: «Что происходит?». 
 Этоне я, поверьте. Я не такой на самом деле. Они так увлечены фильмом, и так 
 открыто выражают свои чувства! Я вернулся оттуда с ощущением, «покажите, 
 что вы чувствуете, покажите, как вы рады и счастливы», 
 потому что мы обычно ведем себя очень сдержанно. А тут: «покажите, что вы чувствуете»!». 
 М: 
 - Да, точно. О, и итальянцы точно такие же! Ты в курсе, группа 
 итальянских поклонников замутила целую кампанию по проведению премьеры в 
 Италии. 
 РА: 
 - Да, так жаль, что нам не удалось поехать туда! У меня даже засела мысль: «Премьера в Риме… Как было бы здорово провести 
 ее там». 
 М: 
 - Или в Венеции! 
 РА: 
 Да-да, представь только – явиться на премьеру на гондолах. Ах, Италия. 
 М: 
 - Да. А какой вопрос ты бы хотел, чтобы тебе задали, но он таки не прозвучал? 
 РА: 
 - Не было такого. Спрашивали буквально обо всем. 
 М: 
 - Да, вот поэтому сегодня… публика и так знает все о фильме. 
 Примечание:тут дальше место не совсем мне понятное, 
 и я не уверена, честно говоря, стоит ли 
 его включать, так что передаю общий 
 смыл, надеюсь, будет транскрипт, тогда 
 это место подчистим. А нет, так спишем 
 все на мое грязное воображение  
 РА(искушающим тоном) – А какой думаешь, 
 каким был бы вопрос, который мне бы 
 никогда не задали?  
 М: - Какие Торин носит подштанники?  
 РА(еще более искушающе): Да никакие. 
 М:- Вот за это мы его и любим. 
 Оба смеются. 
 М: 
 - Ты мог бы сыграть любого персонажа в «Хоббите» или «ВК» кроме Торина. Кого бы ты сыграл? 
 РА: 
 - А двоих могу назвать? 
 М: 
 - Валяй. 
 РА: 
 - Хотело бы мне испытать, что значит чувствовать себя Гэндальфом. 
 Показывать, некую, знаете ли, порочность. Одной из причин. Что меня так 
 восхищает в игре Йена, это то, что он может играть мага и 
 привнести в его образ маккеленовскую порочность. Это именно то, что Питеру нравится 
 в Гэндальфе – тот может быть порочным или хитроумным. 
 М: 
 - То есть он греховно и порочно вел себя на площадке? 
 РА: 
 - Еще как. Его канкан – просто притча во языцех. 
 А другой персонаж – это Голлум. Я считаю, Голлум – один из толкиновских… 
 да вообще-то в целом, одним из наиболее значительных литературных 
 персонажей. Моя самая любимая сцена в книге – загадки в темноте. Сцена, о 
 которой как-то забываешь, когда смотришь первый фильм. А потом ты 
 такой: « ну конечно же, загадки 
 в темноте!». Персонаж, которого обессмертил Энди Серкис. 
 М: 
 - Да, потрясающая работа. 
 Он 
 недавно сказал на красной дорожке, был вопрос, нужно ли выделять отдельную категорию для награждения таких работ… 
 РА: 
 Думаю, да. 
 М: …и он ответил: «Конечно, нужно, ведь тут есть актерская игра». 
 РА: 
 Вот именно! Потому что это не просто рисованный компьютерный персонаж. 
 М: 
 Да, и это нужно рассматривать как особый вид актерской игры. 
 РА: 
 - Совершенно с этим согласен. 
 М: 
 Да-да. Кстати, меч-то свой где хранишь? 
 РА: 
 - Меч? В подставке для зонтиков. 
 М: 
 - Что, серьёзно? У двери? 
 РА: 
 - Ну да. А вдруг грабитель какой влезет… 
 М: 
 - А какое событие было для тебя самым значимым в этом году? 
 РА: 
 - Самым значимым… Наверное, первое представление «Сурового испытания». Я 
 старюсь не попадать под влияние корыстных, эгоистичных чувств, но я 
 испытал совершенно потрясающее чувство в тот момент, когда зрителя 
 поднялись со своих мест и хлопали нам. Мы ведь тогда понятия не имели, 
 понравится ли пьеса, все ли 
 удачно пойдет, и такая реакция… Тот вечер определённо запомнится мне надолго. 
 М: 
 - Это самое классное в театре – ты получаешь мгновенный отклик в ответ, это то, что нельзя получить, создавая 
 фильм. 
 РА: 
 - Да, именно. 
 М: 
 - Люблю театр. Ну и от имени Anglophile Channel хотела бы подарить тебе подарок на Рождество. 
 РА: 
 - Только не говори, что это Торин! 
 М: 
 - Это он! 
 РА: 
 - Но он сердитый! Дай-ка посмотрю. А почему ты говоришь, что это на 
 рождество? Тут даже блесток нет! Слушайте, это какая-то ваша 
 американская примочка. На Хэллоуин тут все наряжаются в костюмы ведьм и 
 магов. 
 М: 
 Ой, смотрите. Тут даже маленький крючочек есть, чтобы вешать можно было. 
 РА: 
 Веселого Рождества! 
 М: 
 Спасибо за интервью, Ричард. 
 РА: 
 Увидимся на красной дорожке! 
Добавлено (18.12.2014, 18:16)
---------------------------------------------
Цитата Britu (

)
 Ответы Ричарда на вопросы во время лондонской пресс-конференции с русскими субтитрами
