Мое осмысление того, что происходило в Германии и, главным образом, в Берлине, с ожиданием в декабре 2015 года притока около одного миллиона мигрантов и порядка 480 тысяч беженцев, началось еще в сентябре , когда я приехал на день, чтобы встретиться со съемочной группой нового проекта, в котором должен был принять участие, студии Epix Paramount TV and Anonymous Content,  под названием «Berlin Station».  В тот день, когда я прибыл, весь офис в беспорядке упаковывал коробки, компьютеры, раскадровки, все, что там было, необходимое для начала съемок, так как здание было затребовано правительством Германии, наряду с другими местами, включая несколько школьных спортзалов, и площади в старом аэропорте Темпельхольф, чтобы в экстренном порядке обеспечить проживание нуждающихся в приюте беженцев, когда на пороге быстро приближающаяся Берлинская зима.

Атмосфера в офисе кинокомпании была спокойная и в каком-то смысле воодушевленная, когда они (хотелось бы сказать мы) в срочном порядке съехали и направились в  студии Фридрихсхайна, Потсдама и  Бабельсберга.

Пришел ноябрь и начались съемки. Живые, активные, оставляющие очень мало времени, чтобы остановиться и подумать. Наступило Рождество и я вернулся к своей семье, а затем, когда мои мысли вернулись к Берлину, пришел Новый год и Ангела Меркель произнесла свою речь: «Политика открытых дверей», «Возможности будущего» и самая главная мысль - «Важно не следовать за теми, кто с холодностью и даже ненавистью в сердце выдвигает суждения о том, что значит быть немцем, и стремится исключить других из этого определения». Эта речь показалась мне удивительной и смелой, и особенно от лидера страны с такими шрамами от прошлого. 

Но взгляните, о чем мне постоянно напоминают (как я сам, так и другие): «Что актер знает о чем-либо?», «Почему он должен делиться своим мнением о том, что связано с политикой», «Это не его страна» и т.д. Что ж, есть ощущение, что мы все переживаем этот исторический момент растущего страха. Великобритания находится на пороге референдума о решении покинуть ли Европейский Союз наряду с острейшей проблемой пограничного контроля. Политическое влияние Правого крыла растет в Англии, Франции и других странах, значительно повышается расовая напряженность в США. Словом «иммигрант» сейчас бросаются как бранным, а мнение Американского политика выглядит настолько ретроградным и воинственным по отношению к словам Ангелы Меркель, что я почувствовал необходимость выразить свои взгляды на тот мир, в котором я хочу жить и на который надеюсь. 

Я выиграл в лотерею в каком-то смысле, когда родился, так случилось со многими, ведь мы родились с тем уровнем комфорта, в котором многим детям было отказано. Я англичанин, британец, но я никогда не чувствовал исключительное право на ту землю, на которой стою. Да, я согласен, мы все защитники, но я действительно верю, что нам повезло, когда мы можем наслаждаться: домом, едой, образованием, здравоохранением (знаете, «государство всеобщего благосостояния»), свободой слова, свободой идти в школу без опасения быть застреленным или взорванным, и это право принадлежит не только мне. Я верю, что эти право каждого человека, поэтому этот побег от террора необходимо  приветствовать с распростертыми объятиями. 

Это работает на бумаге или с философской точки зрения, но я хотел увидеть, как это работает на практике, потому что это ДОЛЖНО работать, мы не можем отвергать людей, семьи, детей, и оставлять их лицом к лицу с... чем? Вы можете хотя бы вообразить, что это за ужас?

Так что да, я всего лишь актер, причем, довольно средний, но на своем пути я отточил определенные мастерство, наблюдательность, некоторый уровень психологического анализа, пусть, главным образом, выдуманных героев, но с большой долей Сочувствия (намеренно пишу с заглавной буквы, так как это важное слово). Я определенно выше среднего в этом отношении. Я хотел  применить эти навыки, чтобы выявить усилия Berliner Stadt Mission, которые они прилагают, чтобы заставить ситуацию работать.

Сейчас субботнее утро, у меня целая сумка, наполненная ненужной одеждой (да, там где-то затерялся и костюм из «Призраков»), захвачены  одеяла, пасхальный шоколад, книжки для раскрашивания, сказки и блестящая мини-канистра с Гелием с кучей воздушных шаров для детей. Визит был организован Майклом Шилом (наш исполнительный продюсер), Фредериком Граллом и Дороти Уолнер-Хэнссен, которые работают над сериалом «Berlin Station» и регулярно посещают приют в Шпандау. В компании самого себя и Мишель Форбс (хорошо знакомой вам веган-актрисы!!!) я немного нервничаю, главным образом, потому что может показаться обидным то, что я пришел «посмотреть» на этих доведенных до отчаяния людей, как на зверей в зоопарке. Но вся нервозность пропадает, как только нас приветствует охрана.  Охрана присутствует, как нам объясняют после нашего вопроса,  как для внутренней, так и для внешней безопасности, так как, на удивление, имела место культурная напряженность в стенах приюта, которую  нужно контролировать. Я полагаю, что некоторые охранники также были «истребованы» (бывшие вышибалы ночных клубов разных языковых групп также нашли новый дом).

Итак, нас приветствуют, с нашими небольшими пожертвованиями, которые мы отдаем в довольно хорошо организованное хранилище, мы обращаем внимание на ряд строящихся помещений размером 10x10, которые будут домами для «семей». Меня неожиданно охватывает чувство беспомощности: «что мы действительно можем здесь сделать», поэтому я спрашиваю, могу ли отнести воздушные шары детям, которых мы видим играющими во временном учебном помещении. Мне говорят, что многие дети пережили столь сильный шок, что шарик, который потенциально может лопнуть, вероятно не лучшая идея. Для меня это первый сигнал к пробуждению. Большинство детей подпрыгивают и смеются от звука лопнувшего воздушного шара, но эти малыши приехали из мира, где этот звук ассоциируется с настоящим страхом. Ясно. Ясно.

Поэтому я направляюсь и сажусь за стол к самым маленьким, которые разрисовывают и рвут бумагу. Просто беру карандаши и присоединяюсь к этому занятию. Требуется время, но довольно скоро я узнаю некоторые имена, а из-за моего потрясающего разноцветного рисунка с прической в стиле Панк, на меня начинают карабкаться... что ж, я ведь похож на шведскую стенку, так что пускай, черт побери! Мишка внизу играет на детском коврике, заводя новых друзей, а когда у меня заканчиваются идеи для Панк-причесок, на которые я только способен, я решаю, что настало время для Лего.

Там был мальчик, лет восьми, назову его Полом. Пол сидел в углу с конструктором Лего, строя большую стену. Ага, a #Wall. Некоторые из детей поменьше собирали разбросанные кусочки, чтобы достроить стену, поэтому я сел рядом и помог Полу. Поначалу он немного разнервничался из-за меня, но я сосредоточился на строительной части, а не на нем, поэтому мы объединились вокруг этой большой сооружаемой нами стены. Итак, стена была закончена и я погладил его по голове (Пол был очень серьезен из-за своей постройки), он встал, пнул ее, с широкой улыбкой на лице разбил на кусочки и начал строить снова. Я знаю, что дети любят такие вещи, но было что-то в том упорстве, с которым он это делал, что дало мне представление о его опыте. Этот опыт пережили большинство из этих детей, малышей, делающих первые шаги в своей жизни. Со своими родителями некоторые из них путешествовали, не имея за плечами ничего, кроме имеющейся на них одежды и незначительных пожитков, как мы узнали, в течение примерно 35 дней, пешком, а иногда и бегством, чтобы потом попасть на лодки, грузовики, автобусы, чтобы дойти сюда и пройти через «открытые двери» Ангелы Меркель. Я пытался представить, как чувствовали себя те, кому не так повезло; кого не впустили заборы, границы или постигла ужасная ужасная судьба не добраться совсем, утонуть.

Я не психолог, мне просто интересны люди, и я думаю, насколько безопасным и защищенным было мое собственное детство, в сравнении с теми ужасными эмоциональными травмами в этих ребятишках, сбежавших из своих собственных домов, заглядывающих в искаженные страхом лица родителей.

Настало время прибраться и время пообедать. Я помогаю самой красивой маленькой девочке, которая подметает пол сломанной щеткой... если бы я только принес щетку, а не воздушные шары!!! Но сломанная щетка ведет себя как вертолет на полу и вызывает у нее смех, и я смеюсь в ответ на ее смех, а она смеется в ответ на мой смех над ее смехом из-за сломанной щетки. Пол так и остается не подметенным, когда она удирает поесть, а я остаюсь, чтобы завершить работу, думая о приятной чистой классной комнате после обеда. Крепко обнимаю одну из учительниц, Бехназ Каземи, чтобы отблагодарить, ведь она действительно спасательный леер для этих детей. У нее широкая сияющая улыбка, которую - я могу это только представить - всякий ребенок предпочтет любому дурацкому шарику.

Каждый волонтер, работающий с Berliner Stadt Mission в приюте, — участник этой армии спасения. Все они потрясающе инициативны. Я услышал, что есть идея о Городском Саде, где семьи могут ухаживать за маленьким участком земли, выращивать немного овощей, и на этом мы их покидаем.  В огромной столовой, украшенной четырьмя большими пальмами, скопилась очередь за едой. Определенно, это не Багамы, но какой же праздник ощущается в воздухе. Завтра, 6 марта, -  годовщина Berliner Stardt Mission (слышал о цифре 135, но могу ошибаться), в любом случае, будет вечеринка, много людей придут, чтобы отпраздновать, будет проповедь и возможно будет весело.  Я определенно хорошо провел время. Были моменты, когда меня душила печаль от того, что происходит, но я ухожу с воспоминанием о моей маленькой Золушке, смеющейся над своей сломанной щеткой. 

Переводчик - Rikka