Кстати, Рикка, ты забыла поделиться находкой)) Анекдот из "Паломничества". Когда Раймон со товарищи отправился по папенькиному приказу сопровождать пилигримов, и он по дороге пошлятинку рассказывал))) Это, как выяснилось, анекдот из сборника "Остроты или шутливые истории Поджио", изданного в 1400х! Поджио Брациолини.
"Озорная флорентийка"
Во Флоренции молодая женщина, такая себе простушка, должна была вот-вот родить. Болезненные схватки длились очень долго, и повитуха со свечей в руке все заглядывала ей в промежность, не идет ли ребеночек. - Вы и с другой стороны загляните, - сказала бедолашная. - Мой муж порой и через туда захаживал.
PS и замените сабы, девочки, я внесла некоторые поправки и они подогнаны по времени к блюрею "Всегда найдется кто-то... [кто не согласен с тобой]" (с) RCArmitage
Сообщение отредактировал Ketvelin - Воскресенье, 09.07.2017, 00:03
Девочки! Выкладываю перевод вчерашней статьи. Благодарю Рикку за волшебный пендель и Кетвелин за проверку перевода.
ПАЛОМНИЧЕСТВО
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ ЗАМЕТКИ
НАЧАЛЬНАЯ ИДЕЯ И ЕЕ РАЗВИТИЕ.
В 2009 году сценарист Джейми Ханниган встретился с продюссером Конором Барри и режиссером Бренданом Малдауни. У него была идея и, раскрыв ее, он заразил всех своим энтузиазмом.
Ирландия. 1209 год. Остров на краю света. Небольшая группа монахов отправляется в вынужденное паломничество через остров, который рвут на части тянущаяся столетиями племенная война и растущая мощь норманнских захватчиков. Они сопровождают в Рим священную Реликвию своего монастыря - камень, который использовался в мученичестве Святого Матиаса, тринадцатого апостола. Путешествие монахов показано глазами благочестивого юного послушника и немого келейника с темным прошлым. По мере их продвижения выясняется истинное материальное, политическое и религиозное значение драгоценной Реликвии, и их путь к восточному побережью становится все более опасным. Монахи с опозданием понимают, что в этой дикой земле древних суеверий вера, которая связывает их вместе, в конечном итоге может привести их к гибели.
Сценарий начинается с рассказа о двух обитателях монастыря - большом молчаливом парне и юном беззащитном монахе, который болтает без умолку. Они бредут по ирландскому берегу и попадают в приключение. Средневековая Ирландия - крошечная страна, раздираемая войной, расположенная на краю мира и находящаяся во власти хаоса - станет невероятно плодородной почвой для этой истории. Как только монахи покидают монастырь, она превращается в фильм-путешествие.
Проект ушел в работу в 2009 году. Хотя темы, о которых повествует фильм, выглядят весьма далекими от современного мира, нам они понятны и близки. ВЛАСТЬ и РЕЛИГИЯ кажутся очень насущными проблемами. Религия продолжает эксплуатироваться ради политической и экономической выгоды, потому что люди у власти до сих пор считают ее мощным средством доминирования.
ПЕРСОНАЖИ
Диармуд (Том Холланд) - юный послушник. Несколько лет назад он нашел на берегу Немого (Джон Бернтал) в выброшенной на берег лодке без еды и весел. Сильный молчаливый воин сражался в крестовых походах и стал свидетелем невероятных ужасов. Приняв обет молчания и предложив свои услуги монахам, он ищет мира и искупления. Послушник ничего не знает о внешнем мире и, отправляясь в это путешествие со своими братьями-монахами, он из испуганного мальчика очень быстро превращается во взрослого юношу, готового взять на себя ответственность.
Цистерцианец Джеральд из Альби (Стенли Уэбер), получивший полномочия от самого Папы, сразу же стал для юного Диармуда новым ориентиром. Послушник обнаруживает, что разрывается между Джеральдом и братом Кираном, Травником, (Джон Линч) - старшим монахом общины.
Джеральд, истинно верующий, руководствуется сочетанием благочестивого долга и личных амбиций, и он, кажется, потерял свою любовь к человечеству в отчаянном поиске абсолютной веры. Брат Киран, напротив, попутешествовав по миру, отринул искушение силы и покинул мирскую жизнь в поисках более духовных вопросов. Он неохотно подчиняется порученному заданию и ведет своих братьев в опасные земли.
Сир Раймон де Мервилль (Ричард Армитидж) находится со своим кланом в Южной Ирландии, будучи участником норманнского вторжения. Его основная цель - похитить Реликвию у монахов. Он принимал участие в Крестовом походе вместе с Немым, которого, похоже, узнал. Насилие, которое он творил, сделало его испорченным человеком.
ХОРЕОГРАФИЯ БОЕВЫХ СЦЕН
Как только сценарий был закончен и началась предварительная подготовка, в съемочную группу пришел Пол Бёрк, чтобы создать хореографию боевых сцен, пригодных для нового сценария. Это влюбленный в свое дело высококвалифицированный специалист в схватках на мечах.
Основная цель состояла в том, чтобы создать две висцеральные и реалистичные боевые сцены по жестокому, спонтанному убей-или-умри сценарию.
Сцена схватки с потомками Мордха: Вернувшись в сознание после удара в голову, Немой видит, что схватка в самом разгаре, а его друзья - в опасности. В состоянии, подобном трансу, он снова втягивается в мир крови и насилия, через которые прошел в своем прошлом, и бросается в бой.
Финальная схватка на пляже: Оставшись один на один, Немой и сир Раймон де Мервилль противостоят друг другу.
Принимая во внимание достоинства таких участников схватки, как Джон Бернтал и Ричард Армитидж, было важно дать им возможностьвоспользоваться их опытом и навыками. Джон Бернтал в прошлом занимался боксом, поэтому было естественным включить в сцену боксерские удары. С другой стороны, Ричард Армитидж имеет опыт фехтования на мечах, который приобрел на съемках своих предыдущих фильмов. Он тоже стал великолепной составляющей схватки.
Каждый участник привнес в схватку свой особенный вкус и боевой стиль, и в результате была создана довольно уникальная постоянно меняющаяся сцена.
ЯЗЫКИ
В этом фильме используются разные языки: латынь для христианских молитв; гаэльский как язык местных жителей - ирландцев; французский язык, привезенный на остров норманнами и англичанами. Немой тоже говорит на своем собственном языке, который вообще не имеет слов.
Это представляло собой серьезную проблему для актеров и свидетельствовало об их удивительной многогранности и приверженности фильму, когда в некоторых случаях они с самых азов изучали и активно использовали совершенно незнакомый язык. Как, например, Том Холланд, который обучился ирландскому языку с большой отдачей и впечатляющими результатами.
Сир Раймон - персонаж Ричарда Армитиджа - родился в Руане и происходил из норманнского рода, поэтому его родным языком является французский. "Использование французского языка позволило мне лучше проникнуть в своего персонажа, - говорит Ричард. - Я чувствую себя более комфортно, когда он [Раймон] говорит по-французски. Одной из вещей, над которой мне пришлось по-настоящему потрудиться, - это сделать английский язык неудобным и трудным для него. Он более яростен на своем языке, чем на английском. Он считает английскую речь своего рода облагораживанием, что ему не особенно по нраву".
ЛОКАЦИИ
Паломничество приводит монахов из диких мест в более оприличненную версию Ирландии, где хозяйничают норманны. Пейзаж играет жизненно важную роль в фильме. Сама страна является персонажем во всех отношениях.
Природа стала декорацией для дикого и жестокого путешествия и физически, и метафорически. Пребывание там полностью зависело от ирландской погоды, что стало жестким, но аутентичным опытом. Члены съемочной группы жили несколько недель в очень отдаленных местах Коннемары на западном побережье Ирландии, что не только благоприятствовало определенным связям, особенно среди актеров, но и создало реальное ощущение обитания места и настроения.
С самого начала это место было выбрано как локация для Килманнанского монастыря, которое разыскивали именно в этом регионе Ирландии.
МУЗЫКА К ФИЛЬМУ
Музыка была написана композитором Стивеном МакКэном, который много лет работал с Бренданом и писал музыку к его предыдущим художественным фильмам Savage (2009) и Love Eternal (2013). Разговор о музыке зашел очень рано, когда фильм все еще был на стадии сценария. Творчески было принято решение сосредоточиться на трех ключевых элементах: коже, железе и кости, чтобы отразить самую элементарную, основную природу фильма. Ударные инструменты представляют собой кожу и кость - первобытное человечество. Низкие басы представляют собой железо - схватку. Большой хор был сгруппирован из более 20 мужских низких голосов, чтобы создать мрачный звук, поддерживающий постоянную атмосферу на протяжении долгого путешествия по язычеству, христианству и войне. В фильме нет женских персонажей, поэтому единственный женский голос в партитуре - это одно сопрано, представляющее голос веры или смерти - отличный эквалайзер всех человеческих судеб.
Britu, спасибо за статью А какой рассказ о музыке! Прямо сакральный проект! В результате получилось целостное впечатление: великолепная игра, действующая, живая природа и пронизывающая душу музыка.
Собсно, все допы практически были переведены Бриту. Не вошедшее в перевод в основном это закулисные разговоры. Том рассказывал, что они ходили в горы и Стэнли и там их подначивал "Давайте, братья, веруйте!", мол, не ленитесь, двигайтесь. Говорил, что 90% времени проводили вместе, что Бернтал науськивал их в спотрзале ,куда сам ходил постоянно для поддержания формы. Девчонки гримерши смеются, мол, когда прочли сценарий, поняли, что будет дофига мужиков, грязи, пыли и крови))) А Бернтала отмывали от татухи в течение часа втроем каждый раз после съемок (уверена, он был не против ) Папа-Мервилль сказал, что опять играет злодея, но в этот раз он действительно злодейский злодей (я, кстати, только заметила, что на холме за лагерем догорают остатки какого-то сооружения ), а потом добавил, что согласился принимать участие ради шикарной погоды (вокруг ветрюган и дождина ), которая сменяется очень быстро.Бернтал сказал, что ему особено нравится тот факт, что в фильме религия была показана с точки зрения всех людей: и тех, кто обладает религиозной властью и использует ее как инструмент веры; и тех, кто использует ее в политических манипуляциях; кто искренне верит и старается жить согласно законам божьим; вплоть до тех, кто к религии относится со скепсисом. Все стриженые делились воспоминаниями, как они по приезде со съемок на выходные забывали о своих модных стрижках и как над ними ржали друзья или косились в ресторане. Стэнли "жаловался", как его раздражало, что под ногами постоянно крутится дитё, что на площадке не хватало няньки))) Том прикалывался над Рори, которому сделали грим для сцены его смерти, мол, вот какие проблемы бывают у подростков, хотя у меня таких никогда не было. И когда Стэнли сказал что-то про карусели в настроении Тома, тот ответил, мол, тяжко работать с людьми, которые не говорят правильно (ирландцы) "Всегда найдется кто-то... [кто не согласен с тобой]" (с) RCArmitage
Сообщение отредактировал Ketvelin - Воскресенье, 09.07.2017, 17:07
Eithne Shortall Good habits: Jon Bernthal and Tom HollandBRYAN MEADE Even before Pilgrimage debuted at the prestigious Tribeca film festival in New York in April, the Irish medieval epic was creating a buzz. It sold internationally from Spain to Japan to Australia and was picked up by Studiocanal in the UK; and, while it is getting a limited cinema release here next weekend, it opens on 50 screens across America in August. The US distributor paid seven-figures for the privilege — an unlikely honour for a film about 13th-century monks carrying a relic across Norman-occupied Ireland.
There is the extreme violence that Hollywood loves — it opens with a graphic stoning and escalates to intestines and ears being removed — but less commercially friendly is the fact that the script is in four languages. Characters speak English, Irish, French and Latin — Tom Holland, the English actor best known as the new Spider-Man, delivers a lot of his dialogue as Gaeilge. It is shot mainly in Ireland, and the country looks phenomenal. But perhaps its most remarkable feat is that it is a blockbuster made on a tight indie budget.
“That was a nightmare; I mean, the film has suffered,” admits director Brendan Muldowney. “Definitely there’s things missing. I was told at one stage, probably two weeks before the first day of shooting, that we were a million over. I was cutting extras, scenes, horses. All these things can cost a lot of money. It suffers sometimes if you don’t have enough extras, so scenes are cut now because [without people in the background] they just look like Monty Python.”
Richard Armitage in Pilgrimage The entire film was wrapped within a month. It was a stressful shoot and the director is still showing signs of it. “We had scenes that showed the sophistication of Irish culture, so they weren’t just this invented tribe, and a back story to the novice [Holland’s character]: his father was a poet and they travel through different areas and meet goat herders. We did shoot that scene but for various reasons it didn’t work out. We really had to scale the script down and that’s a hard thing to do. We barely pulled it off.”
Such honesty is typical of Muldowney, who has none of the ego that goes with the director stereotype. He tells you his shortcomings before his successes, both in terms of his route into film-making — cleaning factories when he should have been knocking on film company doors; making shorts when he should have been writing a feature script — and filming Pilgrimage. “You’re dealing with languages, horses, fight choreography, stunts, working with boats and special effects such as mist. Really, we did not make it easy.”
What he fails to make clear, however, is how impressive the movie is. Sure, it could have done with another couple of million, but the scope of the story, cinematography and how Muldowney and writer Jamie Hannigan stretched the boundaries of an “Irish film” are hugely satisfying.
You can have a film with all men. To me that’s the beauty and purpose of equality and diversity Of all the problems that producers passed down to Muldowney — from the need to have 70% of the film in English to budgetary constraints — gore was never an issue. Perhaps this is because XYZ Films, best known for the brutal martial arts movie The Raid, acted as executive producer. “It’s strange because violence is attractive to people in films. Some people really go for it in different ways; Scorsese does,” he says.
“I’m not sure I’ve pulled it off completely in Pilgrimage, but I like that there’s consequences [to the violence]. It’s not like when I was young and used to watch The A-Team and it was sanitised; the action was all pretty cool, but there was no fallout or consequences to it. In a way I come from the school that, if there’s going to be violence, you’re going to see it. It’s a very fine line; you can cross over it into gratuitous very quickly.”
Such hyper-masculine violence makes a through line from Savage, the 48-year-old’s first feature, to Pilgrimage. His 2009 debut was about the male victim of a brutal attack who sets out for revenge. Muldowney acknowledges the similarities, but says his preoccupations are best reflected in his sophomore offering, 2013’s Love Eternal. It dealt with existence and human purpose and, to an extent, faith. Many of the nine shorts he made at the start of his career had similar themes.
Pilgrimage came about following conversations between Muldowney and the screenwriter Hannigan, who had known each other for years after being introduced by Conor Barry, the film’s producer. One day, Hannigan laid out his plans for a film about a band of monks travelling through the Norman invasion. “There might be an ambush and they’re carrying what might be a rock or a relic,” recalls Muldowney.
“It was a bare bones idea, but I liked it. I like the genre. I love production design, especially with no money; you get a nice location outside, and Ireland is beautiful. Also he said ‘monks’ — I love dealing with religion, faith, existence. All the ingredients were there.
“I sometimes wonder, did he know my tastes and was he tailoring the script to me? I’m not sure, I never asked him that. Anyway, then we developed it over five years.”
Pilgrimage director Brendan Muldowney Muldowney has made his peace with box office results and critical reception, but he remains nervous about audience reaction. The first time he sat in an auditorium to watch one of his own films was at the Galway film fleadh where he had just introduced Savage. “I sat down and someone behind me was, the whole way through the film, going, ‘Ugh,’” he recalls.
“At the end of Savage — it is over the top, it was supposed to be — a big red ‘Revenge’ sign comes on the screen and goes ‘Dnnnn!’ Then instead of ‘ugh’, it was, ‘Oh for f*** sake.’ You know, I was actually traumatised. I never looked around to see who it was and I probably should have. I remember it though. I’ve taken it with me.”
Now he stays out of the cinema and can accept the reception once he is happy with the film. “As long as it’s not a dud, I’ve made peace with it.”
Muldowney knows that having no women in his film may attract criticism. He has a response ready to go. They were there, he says, although more as background than main characters, but were cut. “You can have a film with all women or all men,” he insists. “To me that’s the whole beauty and purpose of equality and diversity.”
Far from being a dud, Pilgrimage might be Ireland’s chance at a foreign language Oscar. The original plan was that it would be done entirely in Latin, French and Irish, and shot in black and white. “That’s an extreme view of it, but that’s where we were coming from originally, for the authenticity. So then obviously commercial and budgetary considerations come into play and the whole thing becomes more . . . ‘rounded’ is a nicer way than saying homogenised, but you know.”
In the final version, English stands in for Latin, but there is still some of the ancient language. As for whether it would be eligible for the foreign language category, it’s possible. But someone would have to count the non-English lines. “And that’s not going to be me,” says the director.
Muldowney has lived with Pilgrimage long enough. He’s handing it over to audiences — at home and abroad. It’s our turn to make the journey.
Добавлено (10.07.2017, 11:34) --------------------------------------------- Перевод статьи, принесенной Арабеллой (с легкой импровизацией)
Уцененный крестоносец
Еще до апрельской презентации на Tribeca film festival в Нью-Йорке, Irish medieval epic развела активную движуху вокруг "Паломничества". В итоге фильм был продан во все стороны от Испании до Японии и Австралии, а также Британии. В Августе он пройдет на 50ти экрана звездно-полосатой, чей дистрибьютор выложил семизначную сумму за привилегию, что является нетипичной честью для фильма о монахах 13го века, сопровождающих реликвию по окупрованным норманнами землям.
В фильме присутствуют сцены насилия, что очень любит Голливуд, начиная с забивания камнями и оканчивая извлечением внутренностей и отрыванием уха. Мене коммерчески располагает наличие четырех языков сценария. Фильм снят преимущественно в Ирландии, и она феноменальна. Но самой отличительной чертой фильма является то, что он снят в рамках жесткого инди-бюджета.
"Это было просто кошмарно, в том смысле, что фильм очень страдал от этого, - признает режиссер Брендан Малдауни. - Естественно, кое-каких вещей там не хватает. На каком-то этапе за две недели до начала съемок мне сообщили, что мы превысили миллионный бюджет. Я резал массовку, сцены, лошадей. Все это влетает в копеечку. Иногда от этого сюжет страдает - от нехватки доп.материалов, поэтому сцены порезаны, т.к. без людей в кадре они выглядят как Монти Пайтон.
Фильм завернули в течение месяца, это были съемки в состоянии стресса, и по режиссеру до сих пор это видно. "У нас были сцены, демонстрировавшие всю изощренность Ирландской культуры, племя не было просто выдумкой. А также предыстория юного монаха: его отец был поэтом, они путешествовали по разным местам и встречали пастухов. Мы сняли это, но по ряду причин сцены не вошли в фильм. Нам действительно пришлось урезать сценарий, а это очень сложно делать. Нам едва удалось его снять".
Такая искренность типична для Малдауни, который начисто лишен присущего стереотипу режиссера эго. Прежде чем хвастаться успехами, он вам поведает о своих недостатках - и те и другие имели место на его пути в киноиндустрию. Он убирал фабрики, когда должен был обивать пороги кинокомпаний; снимал короткометражки, когда должен был писать оригинальный сценарий - и снимать Паломничество. "Ты имеешь дело с языками, лошадьми, боевой хореографией, лодками и спецэффектами, как туман, например. Нам это правда далось не легко".
Чего он никак не уяснит, так это насколько впечатляющим в итоге получился фильм. Конечно, он мог быть снят с учетом еще пары миллионов, но масштаб истории, синематография и как Малдауни и сценарист Джейми Ханниган раздвинули границы "Ирландского кино" невероятно удовлетворяет.
Из всех препон, что продюсеры ставили Малдауни - начиная с того, что 70% фильма должны быть на английском, и заканчивая бюджетными ограничениями - степень кровавости никогда не стояла на повестке дня. Возможно, потому что XYZ Films, более всего известная благодаря своему брутальному фильму о боевых искусствах "Рейд", выступила исполнительным продюсером. "Это странно, потому что насилие в фильмах привлекает людей. Многие на самом деле обращаются к насилию так или иначе; например Скорсезе".
Не уверен, что осуществил это в Паломничестве, но мне нравится, что здесь насилие имеет последствия. Это не так, как в моей юности, когда я смотрел "Команду-А", и там все было цензурированно; действие было классное, но оно не имело никаких последствий. В какой-то мере я придерживаюсь правила - если насилие имеет место быть, вы это увидите. Это очень тонкая грань, и очень легко переступить ее и перейти в беспричинность [необоснованное насилие]".
Далее следует рассказ о творческом пути Малдауни от фильма "Дикарь" до "Паломничества", о том, что такая брутальная мужская тема сквозит во всех его работах, включая короткометражки. А затем к нему пришел Ханниган и выложил свою идею, которая Малдауни очень понравилась, т.к. его всегда привлекала тема религии, веры. Ему понравился жанр, производственный дизайн, особенно с учетом ограниченного финансирования. Они получили Ирландию в качестве локации и это было здорово. В итоге эта парочка разрабатывала сценарий в течение пяти лет.
Кассовые сборы и отзывы критиков успокоили Малдауни, но его все еще беспокоит, как фильм примут зрители. Он вспоминает, как когда-то сидел на презентации "Дикаря" на Голуэйском фестивале, а кто-то позади всю дорогу вздыхал и фукал. "А в финале, когда на экране появляется заставка "Месть" и раздается Дзнннннн!", вместо вздоха я услышал "Ох, твою же ж мать!". Знаете, это довольно болезненно. Я ни разу не оглянулся, чтобы посмотреть, кто это, хотя, наверное, должен был. Но я помню это до сих пор, это осталось со мной навсегда". С тех пор он держится от кинотеатров подальше.
Малдауни понимал, что отсутствие женщин в фильме могло спровоцировать критику. И на это ему есть что ответить. Они там были, но больше в качестве фона, нежели ведущих персонажей, и сцены с ними были удалены. "Ты можешь снять фильм с одними женщинами или мужчинами. Для меня в этом вся прелесть и цель равенства и разнообразия".
Будучи далеко не липой, "Паломничество" может претендовать на Оскар как фильм на иностранном языке. "Изначально задумывалось, что фильм будет снят исключительно на латинском, французском и ирландском в черно-белом цвете. Но для аутентичности и в силу коммерческих и бюджетных аспектов, мы пришли к более... "скругленный" звучит лучше чем "обезличенный/усредненный", но вы ж понимаете".
В финальной версии английский заменил латынь, но немного древних языков все же присутствуют. Что же до номинации в качестве зарубежного фильма, это вполне возможно. Но кому-то придется подсчитать количество реплик не на английском. "И это буду не я", - говорит режиссер.
Малдауи достаточно долгое время жил с "Паломничеством". Теперь он передает его зрителям - дома и за рубежом. Настала наша очередь совершить путешествие. "Всегда найдется кто-то... [кто не согласен с тобой]" (с) RCArmitage
Сообщение отредактировал Ketvelin - Понедельник, 10.07.2017, 12:29
В эксклюзивном интервью несколько слов о будущих проектах - судя по всему, "Бриджет Клири" в планах и еще что-то связанное с научной фантастикой (про собаку-робота?)
Что изначально привело вас в этот проект? Мне был интересен этот период, меня всегда увлекала эта временная эпоха. Помню, в начальной школе, изучал Ричарда Львиное сердце и интересовался Нормандским завоеванием. Конкретно в этой истории мне было интересно отношение мальчика, выросшего в оккупированной сельской Ирландии, и конфликта между такой своего рода миролюбивой группой монахов с этой семьей, в особенности с Раймоном Де Мервиллем в качестве молодого князя, выросшего со знаменами войны, нависшей над ним.
Тематически в фильме поднимаются идеи веры, силы убеждения и т.д. Какова ваша связь с этими идеями и играет ли это какую-то роль в вашей жизни? Думаю, тем, что действительно привлекло мое внимание во время съемок фильма, был момент, когда реликвия наконец-то раскрывается в виде обломка камня. Все возлагали на нее надежды, благоговели и наделяли столь сильной властью, а в итоге получили что-то вроде увековеченного мифа. Мне было это интересно – то есть, в каком-то смысле реакция героя в этой истории что-то вроде издевки, и мы порой делаем то же самое в современном обществе. Мы наделяем вещи такой важностью, вне зависимости от того, каковы наши боги; все дело в проецировании чего-то на то, что не имеет ценности. Эта тема проходит через весь фильм.
Думаете, фильм с этой точки зрения критичен? Думаю, к концу фильма вы начинаете осознавать, что автор Джейми (Ханниган, сценарист) и создатель (Брендан Малдауни, режиссер) действительно исследуют братские отношения и дух товарищества, и по факту показывают торжество жизни в тот самый момент, когда на этом пляже происходит бойня. Он как бы внушает, что мы не должны придавать такое большое значение подобным реликвиями – а стоят ли они того, чтобы умирать за них?
Когда вы пересматриваете фильм, вам странно видеть себя и свое исполнение? Да, это всегда немного странно, а конкретно в этой роли мне пришлось работать над французским языком. Я работал в Канаде, когда впервые взялся готовиться к роли и начал работу над языком, меня подбадривали канадцы, поэтому, когда я появился в Ирландии, педагог сказала: «О, твоя речь звучит так, будто у тебя канадский акцент французского». Она начала обучать меня этому языку с ирландским акцентом – и когда я оказался в следующем месте, они сказали, что я говорил по-французски с ирландским акцентом! Там педагог был бельгиец и в итоге мой французский приобрел бельгийский акцент. В определенном смысле было забавно готовиться к этой роли, мое ухо максимально настраивалось на то, как звучит персонаж, поэтому он подходит тому миру. Я наслаждался этой ролью, герой очень темный, но я старался найти основания и зацепки, почему он стал таким.
Тогда, оставаясь на этой ноте, то, о чем вы говорили раньше, мне показалось это довольно интересным – идея поиска определенной двойственности в ваших персонажах. Не могли бы вы немного рассказать нам, что вы имеете ввиду? Вы нашли подобные качества в вашем герое в этой истории? Да. То есть, с этим героем это было довольно сложно найти, но что я понял – как только вы ухватываете стремления героя, в случае Раймона – угнаться за реликвией любой ценой, даже ценой его собственной жизни, что является довольно темной установкой, темной целью, – вы должны понимать, чем он руководствуется. Даже в самые темные моменты он все еще человек, у него есть катализаторы. Один из таких катализаторов в случае Раймона – это во многом ощущение, что его отец угасающий и слабохарактерный – он называет его трусом – и это определенного рода предпосылка крушения всей семьи. Это его прерогатива – сохранить семью живой, и, доставив реликвию и расположив к себе короля, он добьется этого. Поэтому амбиции – это и есть суть Раймона – и, если быть честным, я способен понять, как амбиции могут стать всепоглощающими в ущерб собственной жизни. Здесь все дело в балансе и, к сожалению, Раймон этот баланс не нашел.
Вы считаете этого героя очевидным злодеем или эти амбиции означают определенного рода двойственность? Знаете, честно говоря, я никогда не рассматривал его как злодея. Я воспринимал его как своего рода носителя войны; с современной точки зрения разжигатели войны считаются мерзавцами, но я думаю в рамках жестокости того периода, который мы рассматриваем, его бы приветствовали как героя или чемпиона, так как он отстаивает свои интересы. Но да, работа на таком уровне имела ощутимый металлический привкус.
Возвращаясь к тому, о чем вы говорили в контексте разных языков, что мне показалось интересным в «Паломничестве» – это особенности использования языка, частое переключение с одного на другой и конечно герой Джона Бернтала с его почти полным отсутствием диалога, когда вы рядом с ним играли. Как что-то подобное повлияло и оказало эффект на ваше исполнение? Ну, я думаю, все в каком-то смысле говорили не на своем языке, и это действительно помогало с чувством пребывания в совершенно другом времени, в образе другого человека. Полагаю, это как бы подтолкнуло текст в сторону более поэтичного повествования, с чем, по моему мнению, Джейми Ханниган по-настоящему прекрасно справился. Но так же, как вы и заметили, герой Джона Бернтала не говорит на протяжении этой истории, но я мог чувствовать в каждый момент в любом взаимодействии наших героев, что у него есть реплики диалога в его разуме, но он просто их не произносит. Это то, что всегда было мне интересно в героях: большую часть времени ты в действительности не говоришь правду; да, тебе есть многое что сказать, но ты решаешь этого не говорить. Молчание так же важно, как и язык сам по себе, но да, опять же, язык был мне интересен, поэтому и вся эта работа меня привлекала.
То, что вы сейчас говорили об этом молчании, этой внутренней жизни – как много этого внутреннего мыслительного процесса и предыстории было в вашем герое в контексте вашего внутреннего исполнения? Сценарист дал мне целый ряд отправных точек – он родом из Руана [Франция] и большую часть взросления провел в Ирландии. Оккупация произошла, когда он был довольно молод, вероятно, он был подростком – поэтому я просто взял во внимание корни его семьи. Я обратился к отсутствию матери в его настоящем. Думаю, то, что бросается в глаза в этом фильме, – это отсутствие какого бы то ни было женского персонажа или женской энергетики – полагаю, это действительно задает стиль и тон всей истории. Я как бы двигался от этого, отталкивался от определенной музыки и изображений, чтобы поставить на ноги этот образ. Но по факту, так как это по большей части линейный фильм-путешествие, предыстория героя по большей части декорация – все должно было быть только здесь и сейчас, и дальше, и это было довольно здорово – быть с этим героем, до мозга костей человеком действия, смотрящим вперед и амбициозным.
Какого рода музыку и изображения вы использовали для образа этого героя? Есть художник направления китч Одд Нердрум, работы которого я часто использовал в тот период. Я нашел большую книгу, посвященную его искусству, и отправил ее Брендану до того, как мы начали съемки, так как мне казалось, что он передает тот мир. Также был альбом Жоселин Пук, такая своего рода религиозно звучащая музыка, но в то же время очень современная и электронная; я, бывало, слушал ее в машине по пути на съемки каждое утро.
Это то, что вы делаете, работая над всеми своими ролями? Да. Это способ концентрации. Из-за того, что во время работы над фильмом тебя слишком многое отвлекает, надо подобрать музыку, которая поможет тебе настроиться и быстро вернуться туда, куда нужно. Так что я склоняюсь к использованию этого метода, да.
Когда работаете бок о бок с таким актером, как Том Холланд (а ему примерно столько же лет, сколько было вам, когда вы только начинали играть, полагаю), это заставляет вас оглядываться на свою карьеру? У вас был какой-нибудь совет для него? На самом деле, да. Знаете, когда я вспоминаю себя в его годы, а он такой уверенный, смелый и воодушевленный актер, то не думаю, что у меня была хотя бы доля того таланта, какой есть у него в его возрасте. Поэтому я им очень восхищаюсь. Он настолько обязательный, и было замечательно наблюдать это ценное качество у столь юного актера. И я думаю, что впереди его ожидает потрясающая карьера.
Вы много работали в театре, в кино и на телевидении. Как думаете, какое влияние столь разные направления оказывают на ваш подход? Это по-настоящему зависит от того, что потребуется. Когда работаешь в театре, надо соблюдать гораздо более жесткий режим, чем в обычной жизни. Ты выходишь на сцену восемь раз за семь дней в течение двадцати недель, так что надо обладать выносливостью. То же самое в кино, но из-за того, что ты снимаешь постепенно, ты как бы можешь сам распределять свои силы и тратить их тем или иным способом. Но по сути подготовка к роли во многом похожа [и в кино, и в театре]. За то время, что у тебя есть, ты стараешься узнать как можно больше деталей о своем персонаже. Я много пишу, и опять же слушаю музыку, подбираю фотографии и пытаюсь перенестись в своем воображении в нужное место.
Есть ли у вас предпочтения, в какой именно сфере работать? Я никогда не видел себя киноактером. Я всегда стремился на сцену. Но, кажется, больше всего проработал в кино, чем где-либо еще. Когда получаешь работу в кино, мне кажется, у тебя есть немного больше времени, чем на телевидении. А особенно если это независимое кино, то, на мой взгляд, у тебя гораздо больше простора для экспериментов. Так что, в данный момент, мне действительно доставляет удовольствие работать в относительно низкобюджетном независимом кино, потому что это то самое место, где я могу реализоваться как актер и где нет студии, опасающейся тех рисков, на которые вы можете пойти. Поэтому сейчас это то место, где мне больше всего нравится.
Что вы думаете о месте независимого кино в киноиндустрии на данный момент? Полагаете, они получают достаточную поддержку? Я думаю, что это всегда большая борьба, но также полагаю, мультимедийные платформы, которые сегодня доступны, открыли гораздо более широкие возможности для производства и показа оригинального продукта. Кинопрокат больше не является Святым Граалем. В игру вступили Netflix и Amazon, имеющие огромную платформу для оригинального продукта. Думаю, люди теперь смотрят фильмы столь разными способами – просмотр фильма дома на большом экране теперь не рассматривается как компромисс. Это здорово, потому что, в конечном счете, мы все просто хотим быть занятыми и выпускать хорошие фильмы. Пока что-то создается, уже не так важно, будет ли фильм показан в кинотеатрах или нет.
Есть ли роли, которые вам хотелось бы сыграть, но пока еще не довелось? Может быть, это какие-то особые роли или роли в других жанрах? Понимаете, на самом деле я не знаю. В широком смысле, есть много исторических деятелей, которых мне хотелось бы сыграть, но я пока недостаточно стар для них. Я работаю над одним персонажем в фильме, который я пытаюсь продюсировать совместно с "Irish Film Board". Это реальная история, в которой я, надеюсь, смогу сыграть так или иначе. Также мне хотелось бы сняться в научно-фантастической картине. Научная фантастика - это то, что я изучал в средней школе и всегда был восхищен ею. Следующий проект, в котором я собираюсь попробовать себя, - тоже отчасти научная фантастика, поэтому обещает быть интересным.
Ну, это ведет прямо к моему следующему вопросу: вы можете рассказать нам о каком-нибудь грядущем проекте, над которым вы сейчас работаете? Да. Сценарий следующего фильма написала Жюли Дельпи, и она же будет режиссировать и продюсировать его. Фильм называется "Моя Зои". Этот проект – ее страсть. Она работает над ним около 10 лет. Он о браке и о том, что случилось с маленькой девочкой. Он начинается как интересная, довольно трагическая семейная история, а затем – начинается небольшое погружение в научную фантастику.
И наконец, какие выводы, вы надеетесь, сделают зрители из просмотра "Паломничества" и, собственно, из вашей работы в целом? Знаете, я надеюсь, что они перенесутся в мир и времена, которые кажутся им очень и очень далекими от тех, где мы живем сейчас, но одновременно с этим они смогут сравнить свои чувства с чувствами людей, живших несколькими веками ранее, которые в конечном счете ничем не отличаются от нас – полны амбиций, полны гнева и полны искренней веры. Надеюсь, мы позволим нашим зрителям провести эти параллели. С точки зрения моей карьеры и моей работы я надеюсь, что зрители не станут узнавать меня в персонаже, а увидят персонажа до того, как признают меня. Такова была конечная цель его исполнения.
Ричард Армитидж, большое вам спасибо!
Добавлено (10.07.2017, 15:46) --------------------------------------------- Импровизация была в сокращении не особо важных подробностей и некой вольности выражевываания в самом начале)))
"Всегда найдется кто-то... [кто не согласен с тобой]" (с) RCArmitage
Добавлено (13.07.2017, 23:19) --------------------------------------------- Не Ричард и даже ни слова о нем, тем не менее очень занимательное интервью Джона Бернтала - Немого.
Не было еще такого места или людей, которые произвели бы на меня такое впечатление, как в Ирландии.
Подвиньтесь, Мстители. "Паломничество", захватывающее приключение, где ирландские монахи 13го в. отправляются в священный квест перед лицом средневекового врага, обладают не одним, а целыми двумя супергероями Марвел. Том Холланд восхищает критиков в образе нового Человека-Паука. Между тем первый сезон сериала "Каратель" вот-вот появится на Netflix, в главной роли напарник Холланда по "Паломничеству" – Джон Бернтал. Ранее он появился в качестве Фрэнка Касла ака Карателя в сериале "Сорвиголова" все той же киновселенной Марвел. Сорокалетнему актеру пришлось дожидаться своего супергероя. "У каждого свой путь, – говорит звезда "Волка с Уолл-стрит". – Я бы ничего не изменил. Кроме того, в возрасте Тома я был маньяком. Ни при каких условиях я не был готов получить такую свободу и ответственность, как у Тома. Но он справится.
"Он гимнаст; У него отличная трудовая этика; Он дисциплинированный; Он родом из великолепной семьи, которая так сильно любит друг друга. Мы все знаем о молодых актерах, которые сгорают. К сожалению, если бы я пошел по этому пути, я бы был одним из них". Бернтал, бывший профессиональный игрок в бейсбол, признался, что причиной, благодаря которой он перерос свою задиристость и своенравие, является его пребывание в конце 1990-х годов в Московском художественном театре. "Мой опыт в Москве спас мне жизнь. Я был дерзким ребенком из Вашингтона. Думал, что видел все. Когда переехал в Москву, мой разум просто взорвался. Когда я был там, это был Дикий Запад. Перестрелки в Думе. Банды [Мафия ?] участвовали во всем. Все виды уличного насилия. Но творческие люди все еще были в почете там, как нигде. На каждом углу улицы был памятник писателю, художнику или актеру. Актерская профессия была невероятно уважаема. Это было мужественно в том смысле, какого не ощущалось дома. Чтобы быть актером, вам нужно было тренироваться в акробатике и балете. Я занимался спортом в клолледже и профессионально, но я никогда не делал ничего настолько интенсивного для тех тренировок. Когда я приехал в Голливуд и столкнулся с неприятием и отказами, я мысленно возвращался к своим учителям в России в качестве поддержки. Если вы плохи, они скажут вам об этом. Они до жестого честны. И если я мог это сделать там..." [В смысле добиться одобрения и признания, что он хорош]
Между съемками в "Паломничестве" Берналь и Холланд помогали друг другу в прослушиваниях для Марвел. "Мы все тренировались вместе, и эти двое надрали. Наши. Бледные. Ирландские. Задницы", – признается их чуть менее разодранный ирландский товарищ по съемкам Хью О'Конор. Монашеский боевик – замечательный проект. Умный сценарий – кто-нибудь знает, где [еще] мы можем получить шансы на Оскар 2018 за иностранный фильм? – включает в себя семь языков, в том числе гаэльский, и, в определенной мере, язык немого, как сыграл его Бернтал. "Меня захватило то, что этот персонаж должен был придумать свой язык, – говорит он. – Очень конкретный способ общения с другими персонажами в фильме и с аудиторией. Я был совершенно безмолвным в течение первых нескольких недель на съемочной площадке и за ее пределами". "Когда вы ничего не говорите, и вам нужна бутылка воды, а вы не можете найти способ выразить это, вы начинаете спрашивать себя: действительно ли мне нужна эта бутылка воды? И затем следующий шаг: заслуживаю ли я эту бутылку воды? В конце концов мне пришлось перестать это делать. Поскольку я не мог общаться с режиссером. Это все испортило".
Часто ли он растворяется в персонажах вот так? "Определенные роли, которые я сыграл – Фрэнк Касл один из них – требуют реального одиночества. Вы должны понимать то состояние, в которое оно вас приведет. Для меня нет смысла ходить по барам и китайским ресторанам в Нью-Йорке, болтаться с друзьями, а затем явиться [на площадку], чтобы сыграть Фрэнка. Если бы я был лучшим актером, возможно, я мог бы это делать". Режиссер Брендан Малдауни (Savage, Love Eternal) из компактного, в смысле сценария Джейми Хэннигана, Паломничества предлагает идеальную дистилляцию Крестовых походов, насыщенную путешествием в Рим, религиозной реликвией и средневековыми орудиями пыток. Будет кровь. Это вряд ли новинка для Бернтала, у которого много насилия в его послужном списке, включая главные роли в "Ходячих Мертвецах", "Ярости", "Расплате" и совсем недавнем "Малыше на драйве" [Юном водителе]. "Я не заинтересован в том, чтобы играть где-то только потому, что там присутствует насилие, – говорит актер. – Это может звучать как клише, но я всегда оцениваю персонажа. Чтобы экшн-сцены имели интересное происхождение. Идея того, что он борется за то, что он любит, интересна, будь то религия, национальность или семья. Я хотел не просто размахивать мечом и участвовать в классной боевой сцене".
Тем не менее, он таки размахивает мечом более чем в одной боевой сцене. Он очень хвалил координатора по постановке боя Пола Берка, который помог вписать вдосталь надирания задниц и кровопролития на экране в ограниченный бюджет. "Пол подвел нас к тому моменту, когда мы могли бы это сделать, – говорит Берналь. – Мы знали, берясь за каждую сцену боя, что она могла получиться, а могла и нет. Нам приходилось работать «на лету», когда мы снимали. Все получится, потому что мы знали, что у нас не будет времени. И не было возможности вернуться и сделать все снова". "Я участвовал в студийных блокбастерах, где мы брали две недели на то, чтобы снять сцену боя: крохотная часть боя за день. Это невероятно подробный способ съемки фильма, но он нарушает тот экстренный и тревожный характер, который должен быть очевидным в сценах насилия. Я был благодарен за то, как мы снимали. Нет двойников или задержек. Я думаю, что это обеспечивает физическое качество и непосредственность, которые, надеюсь, отображаются фильме". Бюджетные ограничения также заставляли актеров и членов съемочной группы сплотиться, когда они отважились на съемки в менее всего пригодных для этого Голуэйе и Майо. "Мы не были в студии, пытаясь создать волшебные миры. Мы шли в них. Там, где мы снимались, было так красиво, что подумалось: это самое красивое место на Земле. Затем переходили в следующее место: нет, это самое красивое место на Земле. Мне посчастливилось сниматься во многих странах, но не было еще такого места или людей, которые произвели бы на меня такое впечатление, как в Ирландии. Все были добры. Я ни разу не встретил ирландца, который бы мне не понравился".
"Всегда найдется кто-то... [кто не согласен с тобой]" (с) RCArmitage
Ричард Армитидж Online 2010-2024