– Если бы вы застряли на необитаемом острове с тремя персонажами из мира фантастики, кто бы это был и почему?
– Можно я назову Доктора Кто? Потому что у него есть тардис, и я смогу выбраться с острова, если у меня будет его тардис. Отличного повара, так что, наверное, поваренная книга Гордона Рамзи будет кстати, чтобы он мог готовить, пока мы будем мотать с острова... Я немного смухлевал. И еще, пожалуй, комикс или что-то типа того. «Капитан Америка», да.

– Как вы подбираете определенные голоса для персонажей и как вам удается придерживаться этих голосов на протяжении всей начитки?
– На самом деле, что касается Диккенса, он сам дает всю необходимую информацию для создания правильного тона. Он автор, который очень подробно описывает. Я хочу сказать, он описывает внешние, физические данные персонажа, иногда описывает голос, но... временами ты просто инстинктивно способен услышать голос героя, потому что он очень хорошо описан. И это одна из причин, по которой я выбираю книгу.

– Вы когда-нибудь брали за основу голос кого-то из знакомых для создания особенностей голоса того или иного героя?
– С этой конкретной книгой связана одна история. Когда я учился в театральной школе, мы ставили адаптацию Дэвида Копперфильда на третьем курсе, одна из первых наших постановок. Это было более двадцати лет назад, но некоторые голоса из той постановки, особенно мой собственный – я играл Урию Хипа, всплыли в моей памяти. Некоторые нет, некоторые я не смог вспомнить, но некоторые голоса в книге, да, на них оказали влияние мои коллеги из театральной школы.

– Первая книга вашего детства, которую вы прочли?
– Думаю, первой книгой – полноценной, не с картинками – как ни удивительно, был «Хоббит». Ее читали нам в школе, и я потом решил прочесть ее сам, потому что учительница так здорово имитировала голос Голума, что дома я взял книгу и тоже стал читать ее вслух, пытаясь подражать ее манере чтения, и это меня очень увлекло.

– Есть ли книга, которая изменила ваши взгляды на что-либо?
– Да, думаю, одна из книг, оказавших на меня большое влияние, была «Преступление и наказание». И я до сих пор помню момент, когда он признается в убийстве, но как читатель, ты настолько привязан к герою, что осознаешь, что не хочешь, чтобы он признавался, и прощаешь содеянное, даже понимая, насколько ужасный это поступок. Думаю, книга повлияла на меня в том плане, что развила во мне способность сочувствовать людям, которые совершают жуткие вещи. Впоследствии, в моей актерской работе я всегда обращался к подобным персонажам, которые ступили на кривую дорожку, хорошим людям, которые совершают плохие поступки. Так что, думаю, это как раз та книга, которая оказала на меня влияние.

– Сколько времени занимает запись аудиокниги?
– Зависит от объемов самой книги. Но мы выяснили, что Диккенса я читал порядка сотни страниц в день, так что 1 400 страниц мы записали за 14 дней. Во время подготовки я думал, что получится быстрее, но вышло примерно так.

– Вы слушаете собственные аудиокниги, когда запись завершена?
– Никогда. Я также не пересматриваю свои киноработы. Потому что я проживаю все это, пока нахожусь в процессе работы. Конечно, мне приходится прослушивать отдельные отрывки, пока идет процесс редактирования. Но есть масса других аудиокниг, которые мне бы хотелось послушать и начитать, возможно.

– Что вы делаете для поддержания голоса, когда долгое время приходится говорить?
– Я всегда соблюдал правильный режим работы голосом. Это включает в себя 15-20 минут техники Александера, распевку – то, что я также использовал в работе над «Хоббитом», и этим я пользуюсь еще со времен учебы в театральной школе. У меня довольно сильный голос, поэтому «теряю» его не часто. Но при такой работе приходится сидеть неподвижно, особо не покрутишься, и в то же время нужно создавать мощный звук, поэтому порой бывает сложно и приходится прибегать к различным методам поддержания голоса.

– Как вам удалось переключиться с «Ганнибала» на Диккенса, смыть все это «сумасшествие»?
– С момента съемок в «Ганнибале» прошло уже достаточно много времени. Кажется, я закончил сниматься в конце марта, а за Диккенса взялся не раньше августа. Так что к тому моменту все уже выветрилось. Хотя те впечатляющие герои, которых играешь, так или иначе остаются с тобой. У меня было ощущение, что в герое «Ганнибала» проявились некоторые моменты двадцатилетней давности. И точно так же сейчас, когда я начитывал Урию Хипа в этой книге, я ощутил какой-то проблеск, воспоминание, звоночек, который напомнил мне Фрэнсиса Долархайда. Конечно, ничего общего, ведь Урия Хип просто мошенник, он не серийный убийца. Но, не знаю, какая-то схожесть между ними все же есть, и я допускаю подобные связи.