Ричард Армитидж о съемках страстных сцен для "Одержимости", координаторе интимных сцен и о своей "грязной" стороне

Эротический триллер Netflix получил название "Новые 50 оттенков" 

Ричард Армитидж появляется на наших экранах уже более двух десятилетий. Теперь, благодаря его главной роли в новом потрясающем триллере канала Netflix "Одержимость", мы увидим гораздо больше…

"Одержимость" - современная адаптация эротического романа Джозефины Харт "Ущерб", в котором 51-летний актер играет Уильяма – талантливого хирурга, у которого завязывается бурный роман с невестой его сына.

Опасный любовный треугольник между Уильямом, его сыном Джеем и загадочной Анной, которую играет звезда "Счастливой долины" Чарли Мерфи, оставит зрителей совершенно ошеломленными. Анна борется за поддержание отношений как с отцом, так и с сыном, в то время как Уильям становится одержимым ею. Но как долго они смогут скрывать свой секрет, прежде чем кто-то пострадает?

В этой статье Ричард рассказывает "Hello!" о том, как он готовился к роли, каково было работать с координатором над созданием интимных сцен, а также о том, как это касается его собственного прошлого. 

Каково было снимать интимные сцены "Одержимости"?

Здорово. Когда на твоем горизонте появляется подобный проект, многие пытаются предупредить тебя и сказать: "Это будет непросто, это будет очень откровенно, и в нем будет много интимных моментов". Но я подумал: "Все в порядке". Я подойду к этому как европеец, например, как французы относятся к кинематографу, рассмотрю их взгляд на человеческое тело и их взгляд на отношения и близость.

Они гораздо более расслаблены. Я продолжал говорить себе: "Ты нанес достаточно ударов, нажимал на спусковой крючок и размахивал достаточным количеством мечей в своей жизни, а также совершил все виды действий, связанных с насилием". Это не заставляет зрителя приподнимать бровь. А здесь происходит исследование человеческих желаний.

Нагота в таких сценах раскрепощала?

Да. Я отношусь к этому вопросу так: "Это тело, это человеческое тело". Просто отнеситесь к этому немного непредвзято. Если вам это неприятно, то это ваша проблема. Не чувствуйте себя неловко из-за этого.

Мы работали с потрясающим координатором интимных сцен по имени Аделаида Уолдроп. Мне кажется, многие считают людей её профессии  полицейскими на съемочной площадке, но она обладала очень широким кругозором, чтобы помогать Гленну и Лизе в качестве режиссера. Она была и режиссером, и психологом, и хореографом. Для нас были открыты все двери и места, куда мы могли пойти и исследовать без каких-либо ограничений, когда все были вовлечены в этот процесс и каждый чувствовал себя не просто комфортно, но и в некотором роде взволнованным тем, что мы собираемся попытаться и сделать.

Расскажите нам о ТОЙ сцене с подушкой…

Об этом очень четко написано в книге. В сценарии эта сцена была задумана иначе. Кажется, у режиссера в планах говорилось о салфетке, которой она промокнула губы, а он находит эту салфетку и что-то делает с ней. Для меня это скорее было о том, как проявляется его одержимость, когда её нет поблизости. Я полагаю, что это было немного нерегламентировано. Что-то вроде: оставьте меня одного в комнате, и мы посмотрим, что произойдет с ним психологически.

Беседовали ли вы со своими коллегами по фильму перед съемками этих сцен?

Да, с самого начала. Вся наша четверка тех, кто был вовлечен в интимные сцены, были втянуты в разговор о том, "Как мы собираемся подойти к этому? Чего мы хотим достичь? Каково видение режиссера? Как ты собираешься это снимать? Сколько времени должна длиться эта сцена?"

В наше истории [секс] – это не декорация. Это суть существования между нашими двумя персонажами.  Всё выстраивается из одного места, прежде чем обостриться и перерасти в нечто другое. Это становится гораздо более изобретательным и глубоким - и тогда начинают проявляться элементы БДСМ, и вся эта жизнь начинает формироваться. Нам нужно было исследовать то, каким образом это должно было произойти, и для этого требовалась настоящая хореография.

И как вы с Чарли Мерфи (Анна) подходили к съемкам?

Мы оба относились к этому очень "по-взрослому". Пока мы снимали эти сцены (а мы отсняли их примерно за десять дней в одном и том же помещении), я как бы оставался с "этим" все это время. Мы с Чарли много смеялись. Я думаю, мы сошлись благодаря юмору. Просто у нее блестящее саркастичное чувство юмора и взгляд на жизнь, благодаря которым было очень легко разыгрывать эти сцены. В конце дня мы давали друг другу пять и говорили: "Увидимся завтра".

Каково снимать страстные сцены сейчас по сравнению с прошлым?

Несколько лет назад никто не воспринимал это с такой серьезностью. К этому следовало относиться так же, как вы относились бы к постановке драки. У вас всегда есть координатор трюков или постановщий боёв, которые разрабатывают и следят за хореографией этих сцен. Мы всегда должны были поступать также и с интимными сценами, потому что это действительно нужно обсуждать заранее, это нужно координировать и это нужно организовать. Режиссер, который не всегда чувствует себя комфортно, может сказать: "Я установлю камеру, а вы делайте свое дело". Потому что это должно быть так. Но для того, чтобы добиться этого ощущения, все должно быть поставлено хореографически.

Как вы относитесь к просмотру этого сериала со своими друзьями и близкими?

Я не собираюсь смотреть этот сериал с кем-либо, потому что не собираюсь смотреть его вообще. Я надеюсь, что люди посмотрят его и почувствуют себя немного лучше. В действительности режиссеры старались, чтобы это не выглядело как подглядывание в замочную скважину. Речь идет о том, чтобы дать зрителям почувствовать, что они находятся внутри отношений этих двух персонажей. Что бы [они] делали на их месте? Как бы [они] отреагировали, если бы это сильное, всепоглощающее чувство вошло в их жизнь?

У Уильяма счастливая жизнь, но он отказывается от нее из-за Анны. Почему?

Это настоящий вопросительный знак во всей истории. У него имеется всё. Жена, замечательная женщина, которая равна ему по интеллекту; семья. Их жизнь идет вперед, и они становятся очень успешными людьми. Я думаю, может быть, вопросительный знак в жизни Уильяма звучит так: "У меня есть все, что я хочу, даром, но чего-то не хватает?" Но он этого не знает. Я не верю, что он был там в поисках интрижки. Кто-то только что перешел ему дорогу и вызвал непреодолимое физическое влечение, он должен выбрать, действовать соответствующим образом или игнорировать это.

Я поймал себя на том, что спрашиваю Уильяма: "Почему ты не ушел? Что заставило тебя отправиться по этому пути?" У меня нет ответа. Я  спросил бы у зрителей и у самого себя: "У тебя когда-нибудь был такой опыт? Если да, то что ты сделал? А если не было, мне тебя жаль, потому что ты этого не почувствовал".

Это как нить, которая есть в нас самих, чтобы чувствовать такой уровень напряженности. Если ты проживаешь жизнь, не испытывая этого, это кажется позором или упущенной возможностью. Но когда это происходит, всё становится фатальным. В его случае это почти как в фильме ужасов. Он переступил черту, и это необратимо. Из этого нет хорошего вывода, потому что сценарий таков, что она собирается выйти замуж за его сына и быть частью его семьи до конца его жизни. Есть только одно направление, в котором он движется, и это абсолютная автокатастрофа.

Имеются ли у Уильяма качества, с которыми вы смогли соприкоснуться в реальной жизни?

О, разумеется. Я познакомился с хирургом, который занимается тем же, что и Уильям [в плане работы]. Он был детским хирургом, который разделял сросшихся близнецов. Я просто поговорил с ним о его работе. Но все это время я думал, что сижу здесь и смотрю на тебя как Бога из-за твоего рода занятий. Его личность, его аура и его безмятежность – он просто казался такой невероятно доброй героической личностью.

Я не спрашивал его, делал ли он когда-нибудь в своей жизни что-нибудь неприличное. Хотя "неприличное" - неподходящее слово для этого. Я просто не смог бы этого сделать, я думаю, мы все стараемся придерживаться стандартов морали. Обычно мы наследуем это от наших родителей или от окружающих нас людей. Существует ожидание хорошего и порядочного поведения.

Но я всегда спрашиваю себя: "Есть ли у тебя другая сторона?" Всегда есть разрушительная сторона, часто после того, как выпьешь слишком много. Я бы не сказал, что я когда-либо пересекал именно эту черту. Но у меня есть и грязная сторона. Ты всегда стараешься оставаться на правильном пути, не так ли?

Я знаю, что вы поклонник сериала "Бриджертоны". Хотели бы вы сняться в нем?

Мне нравится, что сериал так хорошо продвигается на Netflix, и я в восторге от "Королевы Шарлотты". Но я немного староват для всего этого. Я думаю, что речь идет об очень молодых и красивых людях.

Но вы такой...

Нет, мне 51 год. Наверное, я мог бы сыграть какую-нибудь старую стонущую вдову или сварливого старика в кресле-качалке.

Как идут дела после выхода вашего дебютного романа "Женева"?

Очень хорошо. Мы получили по-настоящему хорошие отклики. Мы заняли первое место и были номинированы на лучшую аудиокнигу года. Печатный вариант книги выйдет в октябре, и я веду переговоры с некоторыми компаниями о киноадаптации.

И будете ли вы с Николой Уокер сниматься в ней?

Думаю, да, скрестим пальцы. Это зависит от того, насколько быстро эта работа будет продвигаться, поскольку иногда на подготовку уходят годы. Возможно, я даже буду слишком стар, чтобы участвовать в этом проекте к тому времени, когда он будет готов, но мы определенно обсуждаем это…