Ричард Армитидж рассказывает об "Ответном ударе"
RICHARD ARMITAGE TALKS STRIKE BACK
Опубликовано в "screenrush.co.uk", 29 апреля 2010 года. Автор Emily Philips, перевод Rikka, Sharonalee
Читайте также:
Звезда "Призраков" отправляется на передовую в новом сериале.
Будучи большим фанатом "Призраков", я могу себе представить, насколько интересно заниматься такого рода работой каждый день.
Да, нам очень нравится. Кроме того, всегда здорово собираться вместе в Конторе, потому что это то время, когда все персонажи наконец-то оказываются вместе. Большую часть времени мы снимаем на натуре и поодиночке, так что это моменты, когда мы все собираемся и веселимся даже несмотря на то, что снимаемый эпизод может быть печальным. Мне эти моменты очень нравятся.
Как вам удается так легко переходить от шуток к кислым минам?
Да это единственный способ справиться со всей этой драмой, иначе можно сойти с ума. Думаю, люди, которые занимаются этим в реальной жизни [МИ5], просто обязаны иметь некое искаженное чувство юмора, иначе эту работу невозможно выдержать. И, думаю, сценаристам нужно обходиться с этим крайне осторожно. Когда мы беседовали с настоящими спецназовцами, у них было очень странное чувство юмора во всем, что касалось несчастий и трагедий. Им без этого, наверное, никак нельзя.
Как вам понравилась трансформация из оперативного сотрудника "Призраков" в солдата в униформе в "Ответном ударе"?
Очень понравилась, отличный получился контраст. Хотя эти персонажи вроде как и работают в одной области, они являются почти абсолютной противоположностью друг друга. Если Лукас - хладнокровный солдат, то Джон - это скорее неукротимое оружие, которое, попав куда нужно, выполняет то, что от него требуется. Мне было интересно сыграть такого персонажа. В "Ответном ударе" у нас есть "20 отдел" - это лондонская ветка МИ-6, поэтому для меня это стало таким естественным переходом из МИ-5 в МИ-6, от Лукаса к Джону, который всегда находится в гуще событий - в Афганистане, Ираке, Зимбабве. И я с большим удовольствием изучил, куда простираются длинные руки МИ6.
Вы, должно быть, прошли настоящую подготовку для этих съемок. Расскажите, что за изнурительная программа потребовалась, чтобы выдержать все это физически?
Я работал с тренером в Великобритании порядка 10 недель, а затем, когда попал в Южную Африку, с местным тренером. Очевидно, Йоханнесбург находится на гораздо большей высоте, чем мы привыкли, и прошло 10 дней, когда я смог работать на привычном уровне. Я пытался создать физическую форму, которая бы выглядела так, будто я действительно заработал ее в SAS, а не занимаясь в тренажерном зале. А также пытался выработать выносливость, чтобы выдержать съемки всего сезона, так как я люблю выполнять свои трюки сам и сражаться, если могу. Мне нужно было укрепить мое тело и добиться этой выносливости, чтобы не повредить себя каждый раз, как приходится играть сцену борьбы. Это была довольно сложная задача. И затем, когда мы закончили там, начались тренировки с тремя бывшими оперативниками SAS, эти парни отвечали за нашу тактическую подготовку и тренировки с оружием, они прошли с нами через весь сезон. Поэтому подготовка была всеобъемлющей, насколько это вообще возможно. И оставалось только также красочно рассказать всю историю.
А вам удалось послушать рассказы ваших тренеров об их собственной карьере?
Да, их рассказы были бесценны. Когда понимаешь, что есть целых три человека, с разным видением и у каждого свое руководство, не в буквальном смысле книга с порядком выполнения работ, но у каждого свой подход и каждый пришел с разным опытом работы в поле, поэтому мы старались научиться у них всему, что только возможно.
Вы когда-нибудь задумывались об этом, мечтали работать в этой области?
Нет, никогда, я был слишком далек от этого! Я - тот парень, кто забросил живопись и игру на виолончели. Вероятно поэтому работа в этом фильме доставляет мне такое удовольствие. Это жизнь, которую я бы никогда не выбрал и не выберу, поэтому очень интересно играть этого героя, так как его стремления чрезвычайно далеки от моих.
Мы встречаем Джона в ключевой момент, после которого он будет бесславно отстранен от службы из-за морального выбора, сделанного во время налета. Что вы чувствовали, берясь за роль героя, переживающего по-настоящему не счастливый этап в его жизни?
Ту же тревогу, что и сам герой, так как ты наблюдаешь человека, практически лучшего в своем деле, который в очень экстремальный момент делает выбор, при этом считает его правильным, но этот самый выбор разрушает всю его карьеру. Поэтому, такой человек, находящийся в поиске искупления того решения, но верящий при этом, что оно все же было правильным, несмотря на смерть троих его друзей, это довольно интересная предпосылка, когда берешься за эту роль, и она при этом не имеет ничего общего с войной и службой. Вы можете применить эту теорию к любому, и поэтому для меня тот факт, что вся эта история закручена в военной среде, был вторичен по сравнению с человеком в поисках раскаяния, смысла жизни, потому что он верит, что принял правильное решение, но жизнь продолжает забирать у него самое дорогое, и это наводит на мысль, что выбор все же был неверным. Именно это меня привлекло.
Был ли в вашей жизни такой период, когда вы раздумывали, что не собираетесь дальше быть актером и обдумывали, чем же еще вы можете заниматься?
Да, такое случалось и случается до сих пор! Это интересно, так как я буквально оживаю, когда играю, и страшно, когда такое случается, так как ты понимаешь, "если я не буду актером, то просто умру". Поговорите с любым творческим человеком, который не может себя реализовать - ты как будто убиваешь маленькую часть себя, каждый раз, когда не делаешь этого. Вот такой вот маленький страх; ты живешь слегка за пределами себя, и это я применял к Джону, когда его играл. Довольно любопытно, что когда он не в армии, одет в гражданскую одежду, я никогда не чувствовал себя комфортно в этом герое. Потребовалось некоторое время, чтобы я осознал, что так происходит, потому что самому Джону неуютно в этой среде.
Он просто солдат до мозга костей и не может отказаться от такого способа мышления…
Он погружается во все это, в самую гущу, и делает то, что умеет лучше всего.
Как же вы нашли свободное от "Призраков" время в вашем расписании?
Кажется, мы были на съемках порядка двадцати недель, хотя может быть меньше, где-то 16 недель. Было немного трудно, так как я старался получить передышку, но вышло, что завершил съемки "Призраков" в субботу, вылетел в Южную Африку в воскресенье, а работать мы начали в понедельник утром. Вот такая несостыковка времени. Но думаю, когда вы уже интенсивно работаете, то легче сделать такой рывок. Кажется, когда я прибыл на съемки, я слегка вломился в дверь и с порога заявил, ну что, когда начинаем?
Полагаю, нормальные люди чувствуют себя немного свободнее, проработав с 9 до 5, чем это возможно с вашей работой?
Это правда, я хотел бы иметь возможность сложить оружие в пять часов, кажется рабочий день начинался в 6 и заканчивался в 8, затем я шел в спортзал на два часа, и потом ложился спать, в каком-то смысле делал то же, что и мой герой, поэтому, я не мог стряхнуть его после 16 или 20 недель. И даже сейчас, ко мне до сих пор приходят и уходят какие-то волны Джона, но я не воспринимаю это как работу. То есть, это действительно физически тяжело и вы выжаты как лимон, но так как вы живете ради этого, получается странная ситуация, вы и живете ради этого истощения. Это здорово, это действительно приятно.
Вы отчасти актер системы Станиславского? Вам нравится погружаться в героя и жить как он?
Да, полагаю да. В каком-то смысле, это слегка отдает ленью, так как означает, что вы не должны притворяться - просто нужно поверить. Насколько это вообще возможно, я думаю, что шагаю туда-обратно в героя, хоть я и не из тех людей, которые не могут разговаривать с другими, находясь в образе, но я остаюсь с героем, да. Он всегда здесь. Это как мариновать что-то: вы сидите в маринаде все время.
Знаю, что сейчас работаете над "Призраками", а где вы будете работать дальше, после того как закончите?
Я не уверен, вроде бы есть проект, о Ричарде Третьем, но он на очень ранней стадии, мы пока экспериментируем с форматом и сценарием, поэтому до этого еще далеко. В следующем году я возможно сыграю в пьесе, надеюсь это будет Комедия Реставрации*, а затем, может быть, вернусь, чтобы продолжить этот сериал.
Когда вы работаете над проектом, вы хотите затем оставить его позади или думаете, что если бы был второй сезон, вы бы были чрезвычайно счастливы?
Я склонен к принятию таких решений. Когда вижу сценарий, кажется, что хочу сделать это только раз и никогда больше. Но затем, в тот момент, когда все заканчивается, понимаешь, что хочешь пройти через это снова, исследовать то, что еще осталось не раскрытым.
Так вы хотите вернуться в Южную Африку, не так ли?
Если честно, да, это было бы потрясающе. В этой работе был великолепный аспект, не нужно было ничего представлять, все уже было там. Я жажду еще раз влезть в шкуру Джона, потому что есть так много историй, которые можно о нем рассказать, и все они очень волнующие.
Вы очень хорошо разбираетесь в текущих проблемах? Читаете газеты взахлеб?
Да, читаю. То есть, мой взгляд притягивают определенные вещи. Например, я очень много целенаправленно изучал ситуацию Мохаммеда, того парня, которого MI5 допрашивали об американцах и сговоре. Теперь в центре внимания всеобщие выборы. Когда я был в Южной Африке, мы снимали серию в Зимбабве, поэтому я выбрал довольно много литературы о Мугабе. Но, честно говоря, это что называется, слегка погрузить пальцы в воду и почувствовать вкус. "Призраки", кстати, и интересны тем, что хотя иногда сужают рамки происходящего, но при этом, в каком-то смысле, и предвосхищают события.
*«КОМЕ́ДИЯ РЕСТАВРА́ЦИИ» («Restoration comedy»), условное обозначение английской «комедии нравов» периода Реставрации монархии Стюартов (1660—88). «Комедия Реставрации» изображала пороки дворянского общества, не осуждая его в целом; с позиций аристократии критиковала лицемерие и ханжество пуритан.
Будучи большим фанатом "Призраков", я могу себе представить, насколько интересно заниматься такого рода работой каждый день.
Да, нам очень нравится. Кроме того, всегда здорово собираться вместе в Конторе, потому что это то время, когда все персонажи наконец-то оказываются вместе. Большую часть времени мы снимаем на натуре и поодиночке, так что это моменты, когда мы все собираемся и веселимся даже несмотря на то, что снимаемый эпизод может быть печальным. Мне эти моменты очень нравятся.
Как вам удается так легко переходить от шуток к кислым минам?
Да это единственный способ справиться со всей этой драмой, иначе можно сойти с ума. Думаю, люди, которые занимаются этим в реальной жизни [МИ5], просто обязаны иметь некое искаженное чувство юмора, иначе эту работу невозможно выдержать. И, думаю, сценаристам нужно обходиться с этим крайне осторожно. Когда мы беседовали с настоящими спецназовцами, у них было очень странное чувство юмора во всем, что касалось несчастий и трагедий. Им без этого, наверное, никак нельзя.
Как вам понравилась трансформация из оперативного сотрудника "Призраков" в солдата в униформе в "Ответном ударе"?
Очень понравилась, отличный получился контраст. Хотя эти персонажи вроде как и работают в одной области, они являются почти абсолютной противоположностью друг друга. Если Лукас - хладнокровный солдат, то Джон - это скорее неукротимое оружие, которое, попав куда нужно, выполняет то, что от него требуется. Мне было интересно сыграть такого персонажа. В "Ответном ударе" у нас есть "20 отдел" - это лондонская ветка МИ-6, поэтому для меня это стало таким естественным переходом из МИ-5 в МИ-6, от Лукаса к Джону, который всегда находится в гуще событий - в Афганистане, Ираке, Зимбабве. И я с большим удовольствием изучил, куда простираются длинные руки МИ6.
Вы, должно быть, прошли настоящую подготовку для этих съемок. Расскажите, что за изнурительная программа потребовалась, чтобы выдержать все это физически?
Я работал с тренером в Великобритании порядка 10 недель, а затем, когда попал в Южную Африку, с местным тренером. Очевидно, Йоханнесбург находится на гораздо большей высоте, чем мы привыкли, и прошло 10 дней, когда я смог работать на привычном уровне. Я пытался создать физическую форму, которая бы выглядела так, будто я действительно заработал ее в SAS, а не занимаясь в тренажерном зале. А также пытался выработать выносливость, чтобы выдержать съемки всего сезона, так как я люблю выполнять свои трюки сам и сражаться, если могу. Мне нужно было укрепить мое тело и добиться этой выносливости, чтобы не повредить себя каждый раз, как приходится играть сцену борьбы. Это была довольно сложная задача. И затем, когда мы закончили там, начались тренировки с тремя бывшими оперативниками SAS, эти парни отвечали за нашу тактическую подготовку и тренировки с оружием, они прошли с нами через весь сезон. Поэтому подготовка была всеобъемлющей, насколько это вообще возможно. И оставалось только также красочно рассказать всю историю.
А вам удалось послушать рассказы ваших тренеров об их собственной карьере?
Да, их рассказы были бесценны. Когда понимаешь, что есть целых три человека, с разным видением и у каждого свое руководство, не в буквальном смысле книга с порядком выполнения работ, но у каждого свой подход и каждый пришел с разным опытом работы в поле, поэтому мы старались научиться у них всему, что только возможно.
Вы когда-нибудь задумывались об этом, мечтали работать в этой области?
Нет, никогда, я был слишком далек от этого! Я - тот парень, кто забросил живопись и игру на виолончели. Вероятно поэтому работа в этом фильме доставляет мне такое удовольствие. Это жизнь, которую я бы никогда не выбрал и не выберу, поэтому очень интересно играть этого героя, так как его стремления чрезвычайно далеки от моих.
Мы встречаем Джона в ключевой момент, после которого он будет бесславно отстранен от службы из-за морального выбора, сделанного во время налета. Что вы чувствовали, берясь за роль героя, переживающего по-настоящему не счастливый этап в его жизни?
Ту же тревогу, что и сам герой, так как ты наблюдаешь человека, практически лучшего в своем деле, который в очень экстремальный момент делает выбор, при этом считает его правильным, но этот самый выбор разрушает всю его карьеру. Поэтому, такой человек, находящийся в поиске искупления того решения, но верящий при этом, что оно все же было правильным, несмотря на смерть троих его друзей, это довольно интересная предпосылка, когда берешься за эту роль, и она при этом не имеет ничего общего с войной и службой. Вы можете применить эту теорию к любому, и поэтому для меня тот факт, что вся эта история закручена в военной среде, был вторичен по сравнению с человеком в поисках раскаяния, смысла жизни, потому что он верит, что принял правильное решение, но жизнь продолжает забирать у него самое дорогое, и это наводит на мысль, что выбор все же был неверным. Именно это меня привлекло.
Был ли в вашей жизни такой период, когда вы раздумывали, что не собираетесь дальше быть актером и обдумывали, чем же еще вы можете заниматься?
Да, такое случалось и случается до сих пор! Это интересно, так как я буквально оживаю, когда играю, и страшно, когда такое случается, так как ты понимаешь, "если я не буду актером, то просто умру". Поговорите с любым творческим человеком, который не может себя реализовать - ты как будто убиваешь маленькую часть себя, каждый раз, когда не делаешь этого. Вот такой вот маленький страх; ты живешь слегка за пределами себя, и это я применял к Джону, когда его играл. Довольно любопытно, что когда он не в армии, одет в гражданскую одежду, я никогда не чувствовал себя комфортно в этом герое. Потребовалось некоторое время, чтобы я осознал, что так происходит, потому что самому Джону неуютно в этой среде.
Он просто солдат до мозга костей и не может отказаться от такого способа мышления…
Он погружается во все это, в самую гущу, и делает то, что умеет лучше всего.
Как же вы нашли свободное от "Призраков" время в вашем расписании?
Кажется, мы были на съемках порядка двадцати недель, хотя может быть меньше, где-то 16 недель. Было немного трудно, так как я старался получить передышку, но вышло, что завершил съемки "Призраков" в субботу, вылетел в Южную Африку в воскресенье, а работать мы начали в понедельник утром. Вот такая несостыковка времени. Но думаю, когда вы уже интенсивно работаете, то легче сделать такой рывок. Кажется, когда я прибыл на съемки, я слегка вломился в дверь и с порога заявил, ну что, когда начинаем?
Полагаю, нормальные люди чувствуют себя немного свободнее, проработав с 9 до 5, чем это возможно с вашей работой?
Это правда, я хотел бы иметь возможность сложить оружие в пять часов, кажется рабочий день начинался в 6 и заканчивался в 8, затем я шел в спортзал на два часа, и потом ложился спать, в каком-то смысле делал то же, что и мой герой, поэтому, я не мог стряхнуть его после 16 или 20 недель. И даже сейчас, ко мне до сих пор приходят и уходят какие-то волны Джона, но я не воспринимаю это как работу. То есть, это действительно физически тяжело и вы выжаты как лимон, но так как вы живете ради этого, получается странная ситуация, вы и живете ради этого истощения. Это здорово, это действительно приятно.
Вы отчасти актер системы Станиславского? Вам нравится погружаться в героя и жить как он?
Да, полагаю да. В каком-то смысле, это слегка отдает ленью, так как означает, что вы не должны притворяться - просто нужно поверить. Насколько это вообще возможно, я думаю, что шагаю туда-обратно в героя, хоть я и не из тех людей, которые не могут разговаривать с другими, находясь в образе, но я остаюсь с героем, да. Он всегда здесь. Это как мариновать что-то: вы сидите в маринаде все время.
Знаю, что сейчас работаете над "Призраками", а где вы будете работать дальше, после того как закончите?
Я не уверен, вроде бы есть проект, о Ричарде Третьем, но он на очень ранней стадии, мы пока экспериментируем с форматом и сценарием, поэтому до этого еще далеко. В следующем году я возможно сыграю в пьесе, надеюсь это будет Комедия Реставрации*, а затем, может быть, вернусь, чтобы продолжить этот сериал.
Когда вы работаете над проектом, вы хотите затем оставить его позади или думаете, что если бы был второй сезон, вы бы были чрезвычайно счастливы?
Я склонен к принятию таких решений. Когда вижу сценарий, кажется, что хочу сделать это только раз и никогда больше. Но затем, в тот момент, когда все заканчивается, понимаешь, что хочешь пройти через это снова, исследовать то, что еще осталось не раскрытым.
Так вы хотите вернуться в Южную Африку, не так ли?
Если честно, да, это было бы потрясающе. В этой работе был великолепный аспект, не нужно было ничего представлять, все уже было там. Я жажду еще раз влезть в шкуру Джона, потому что есть так много историй, которые можно о нем рассказать, и все они очень волнующие.
Вы очень хорошо разбираетесь в текущих проблемах? Читаете газеты взахлеб?
Да, читаю. То есть, мой взгляд притягивают определенные вещи. Например, я очень много целенаправленно изучал ситуацию Мохаммеда, того парня, которого MI5 допрашивали об американцах и сговоре. Теперь в центре внимания всеобщие выборы. Когда я был в Южной Африке, мы снимали серию в Зимбабве, поэтому я выбрал довольно много литературы о Мугабе. Но, честно говоря, это что называется, слегка погрузить пальцы в воду и почувствовать вкус. "Призраки", кстати, и интересны тем, что хотя иногда сужают рамки происходящего, но при этом, в каком-то смысле, и предвосхищают события.
*«КОМЕ́ДИЯ РЕСТАВРА́ЦИИ» («Restoration comedy»), условное обозначение английской «комедии нравов» периода Реставрации монархии Стюартов (1660—88). «Комедия Реставрации» изображала пороки дворянского общества, не осуждая его в целом; с позиций аристократии критиковала лицемерие и ханжество пуритан.
Оставить комментарий
