Граф Оксфорд с детства любил писать стихи и пьесы, но это пристрастие не приветствовалось в его кругу, а потому их ставили от имени Анонима. В конце концов он решил остановить свой выбор на поэте Бэне Джонсоне, отдав ему свою пьесу для постановки и сказав, чтобы тот поставил под ней своё имя. В театре, где Бэн ставил свои пьесы, был актёр по имени Уилл Шекспир. Ну прям раздолбай раздолбаем, любитель выпить и сходить в бордель, даже имя своё, наверное, не в состоянии написать. Хотя читать-то он умеет. Джонсон до последнего не хотел ставить своё имя под пьесой, и в удачный момент, когда зрители требовали автора на сцену, ситуацией воспользовался Шекспир. Вот так вот он якобы и стал знаменитым писателем. Кстати, если бы не этот фильм, я бы в жизни не обратила внимания на то, что Shakespeare состоит из двух слов: shake и spear(e) - потрясающий копьём. В фильм Шекспир представлен в таком неприглядном свете, что даже обидно стало за писателя.
Королева Елизавета I имела немало киновоплощений. Но вот такой я её ещё ни разу не видел. Если взять отдельно этот фильм, то можно подумать, что она была крайне похотливой женщиной, которую даже не заботила судьба своих детей. Забеременела, родила, забыла. Какая уж там Королева Девственница. Хотя, наверняка оно так и было, а девственницей её прозвали потому, что не было официального наследника. Точно уже никто не скажет. Но здесь это дошло до того, что Елизавета переспала со своим сыном. Она просто не знала, что молодой граф Оксфорд - это её первый ребёнок, которого она родила в 16 лет. И, чтобы вы думали, от него она тоже родила сына (не хилое кровосмешение), которого пристроили в богатую семью (всех её детей в такие семьи пристраивали), после чего он стал графом Сауфгемптоном. И только уже незадолго до смерти она узнала, что Сауфгемптон её сын, но вот то, что Оксфорд тоже её сын - она так и не узнала. Роберт Сесил (Горбун, сын Уильяма Сесила) - главный советчик королевы после смерти своего отца. Оба, что отец, что сын, строили мудрёные козни, чтобы дать власть тем, кто им выгоден. И оба терпеть не могли пьесы, которые так любила королева, и всячески старались искоренить их. Но рукописи не горят, так что Шекспир жив и будет жить ещё долго в своих (или чьих уж там) произведениях.