ОЧЕНЬ ОБЫКНОВЕННЫЙ ТРИЛЛЕР

Незадолго
перед выходом сериала создатели объявили, что это не привычный шпионский
детектив с погонями и перестрелками, а рассказ о рутинных буднях спецслужб. Я
не особенно обратила на это внимание, поскольку мысль о том, что «детективы и
шпионы — тоже люди, и могут ошибаться», проводится в большинстве работ этого
жанра. Но когда начала смотреть, стало понятно, что это, действительно, нечто иное.

Не
скажу, что фильм злой; скорее, жёсткий, — причём, исключительно, в своём
замысле, при почти полном отсутствии визуальных эпатирующих приёмов. В сериале
действительно нет «героев», — только «персонажи», и этим он необычен. Привычная
художественность сюжета предполагает чёткое разделение действующих лиц по
степени исключительности личных качеств, а здесь этого нет. Есть главные и
второстепенные лица, сильные и слабые характеры, все они — достойные
профессионалы, но все примерно равны в склонности к моральным компромиссам. И
все они знают за собой этот грех и как-то с ним живут, избегая ввязываться в
борьбу за самосовершенство. В этой сфере профессионализм довлеет над жизненным
выбором, как бы пессимистично это ни звучало. И постепенно это становится нормой
отношений в мире, находящемся в состоянии нарастающего глобализма. Каждый из
персонажей это понимает, но не стремится ничего изменить в корне, — есть более
насущные проблемы: терроризм, нарушение основ государственной безопасности, по
сравнению с чем индивидуальные самокопания кажутся совершенно неуместными. Не
случайно на протяжении всего фильма время от времени всплывает евангельский
стих: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными»… На фоне бесконечной
взаимной грызни спецслужб это выглядит высокопарно и даже смешно, — это не
более чем надгробная надпись, но продолжает маячить где-то на горизонте. А в
действительности идёт соревнование за то, чьи спецслужбы первыми изобличат
оппонентов или обольют их грязью. Это очень красноречиво звучит в самом конце третьей
серии: Стивен Фрост говорит Дэниелу, что поможет ему в поимке Шо не ради
истины, а потому что «иначе он потопит нас». Об этом же Ханс Рихтер говорит
Фросту в одной из последних встреч в тюрьме: здесь нет победителей и
проигравших, стороны меняются в зависимости от угла зрения наблюдателей и
целей, спускаемых сверху…

Особенности
идеи формируют структуру фильма, влияя на скорость развития сюжета. С одной
стороны, каждая серия насыщена событиями. Но всё это напоминает броуновское
движение. Потому что на протяжении всего фильма не покидает чувство откровенной
тупиковости, в котором всё чаще оказываются персонажи: инициативы Кирша не
находят выхода, и он вынужден лавировать между своей конторой и МАССАДом<br / который откровенно торгуется); Фрост, мечущийся в поисках, чем бы заткнуть
дыры в трещащей по швам системе безопасности; Гектор, от гнева, что у него
выхватывают инициативу, готов переступить меру в отношении к семье своего
коллеги и давнего друга; и, наконец, Дэниел, безукоризненно выполняющий приказы,
но понимающий, что его точно так же «разменивают» ради сохранения
благопристойного лица ЦРУ… Даже не трясина — клоака. Всё, как в жизни.

В
общем-то, понятно, что побудило снять такой фильм и такой манере. Не зря же
показ привязали к президентским выборам в США. Причём, сюжет должен
подталкивать избирателей к мысли, что им должно быть всё равно, кого выбрать, —
в любом случае они, если не выиграют, то уж точно не проиграют. Поэтому, кем бы
ни был Шо, на суть идеи безопасности это не влияет. Да это и не важно, —
доносчик и разгласитель тайн не заслуживает ни доверия, ни уважения. Выход есть
всегда, особенно когда кажется, что его нет… Вот как в ситуации с проверкой в
Берлинском отделе: Фрост проводит махинации со средствами, но оказывается, что
не его увольняют, а того, кто повыше, а сам он вполне может подняться на
ступеньку в карьере… Он профессионал, хоть и рыльце в пуху, — но не он, так
другой, такой же… В общем, это такой модернистский вариант достоевщины, когда в
принципе нет положительных фигур. Здесь каждый может быть кем угодно в
зависимости от ситуации. В связи с этим интересна идея создателей видеть и
слышать происходящее глазами и ушами персонажей. Хотя довольно сложно
перестраиваться. Мы же привыкли, что есть одна, максимум две позиции — автора и
героя, или двух героев-антиподов... А здесь, помимо позиции Дэна — холодной,
рассудочной, и жарко-эмоциональной мировоззренческой гаммы Гектора, примеряешь
на себя и другие роли — Кирша, Валери, Фроста, Келли... Я бы сказала, это как в
интерактивной игре — можно почувствовать себя в шкуре любого и попытаться
решить самые разные жизненные вопросы. И, мне кажется, Ричарду Армитеджу, действительно,
очень хотелось сыграть это, как человеку, всё-таки выросшему в обществе с
традициями, — где всё ещё есть «гарри пирсы». Он, действительно, это «играет»,
видя со стороны, для него это в значительной мере эксперимент…

Где-то
к середине фильма становится полностью понятен смысл того, что создатели
говорили о его характере. Мы с первой серии пытаемся понять, кто такой Томас Шо,
и удивляемся, когда нас подталкивают к мысли, что он уже изначально известен.
Те, кто смотрел «Призраков» и полюбил их, ищет в этом подвох с удвоенной силой.
Но нам говорили, что это — не детектив, а фильм о буднях спецслужб. Здесь вопрос
не о том, кто, а о том, как этот человек до такого дошёл или кто его до этого
довёл (скорее даже второе). И интерес смещается на то, как именно и когда Дэниел
начинает понимать это. Ричард говорил, что в первой серии есть «звонок»,
который он услышал, но не оценил. И потому произошло то, что произошло. Это
главное. Это психологическая история. И хотя нам всё равно подбрасывают
провокации вроде слов Эстер к Дэну: «Ты говоришь, как Томас Шо», но лично я
вижу в этом лишь утверждение, что, хотя Шо действительно может быть кем угодно,
в данном случае нам уже сказали, кто это. И теперь интересно наблюдать, как его
раскроют. А Дэн просто может мыслить как мы. В общем-то, это тоже близко к
детективу. Хороший аналогичный пример — сериал «Коломбо».

В
силу сказанного выше, фильм «Берлинский отдел» — не для всех; у него наверняка
уже есть ярые недоброжелатели, и немало. И, думаю, я их понимаю: зритель в
большинстве случаев ждёт зрелищности или хоть какой-то романтики, а здесь
полное её отсутствие. Если честно — первые две серии смотрела с напряжённостью,
потому что не хватало того момента «должного», идеального, за чем хочется
тянуться. И, тем не менее,  —  нельзя считать это минусом сериала, скорее,его преимуществом. К тому же, фильм весьма далёк от того, чтобы быть пассивной
копией или реконструкцией реальных событий. Потому что сотрудники спецслужб всё
же «обычные необычные» люди, — профессионалы на пределе своих сил. И зритель, у
которого есть роскошь хотя бы изредка быть предоставленным самому себе,
непременно будет втянут в эту «другую», неизвестную ему жизнь, в которой почти
нет места высоким щедрым чувствам, но есть абсолютное умение всё бросить и
работать в команде. Мы сами не замечаем, как начинаем сочувствовать каждому из
действующих лиц, — ведь все они наделены долей личного страдания и одиночества.
Как только кому-то из них хочется раскрыть душу, проявить реальное (не
наигранное) благородство, обязательно кто-то одёргивает, или объективные
обстоятельства поворачиваются так, что возвышенная инициатива наказывается, и
очень жестоко. Когда после провала Клэр Итани Фроста прорывает, и он чуть ли не
рыдает в трубку,  —  это расценивается не как проявлениечеловечности, а как запоздалое признание собственной несостоятельности... Их
интимная жизнь так же подавлена обстоятельствами и работой. Трудно представить,
что во всей этой котовасии с Шо, проверкой отдела, подпольными махинациями,
перекрёстной вербовкой и проч. нам могли бы показать глубокие чувства и
красивые отношения... Что у кого-то есть такая тихая гавань, куда он приходит
после адовой работы. Не скажу, что поверю. И, похоже, создатели об этом высказались:
вот Сандра пыталась отделить отношения от работы, придать им хоть какую-то
привлекательность,  —  и увы... Даже у Валери личное счастьеоказалось построенным на песке…. Скорее поверю в отчаянную, сумасшедшую
привязанность Гектора и Клэр,  —  именно поверю, потому как не могу вообразить ихстабильное сосуществование, слишком уж они «свободны» до безбашенности, и
потому изначально их отношения обречены…
 
Теперь
немного о главном персонаже, которого, вслед за создателями, я стараюсь не
называть «героем»… Мне всё больше кажется, что замысел сериала построен на
постепенном раскрытии личности Дэниела Миллера. На нём, к тому же, во многом
лежит ответственность за художественный статус фильма. Поскольку это не
документалка, основная идея должна крутиться вокруг главного действующего лица,
с привлечением других сюжетных линий — вокруг других участников событий. На это
наводит повторяющийся вопрос, кто же такой Дэн как профессионал. Об этом его
спрашивает Фрост, этим интересуются Рихтер и Эстер, в самом начале это же
говорит Джемма Мур…
 
У
Дэна нет семьи (берлинские родственники — не самое близкое окружение), работа и
воспоминания о прошлом составляют его внутренний мир. Мы не знаем, что же
случилось на самом деле с его матерью, но знаем главное: это нанесло ему
большую травму, и в различных экстремальных ситуациях память услужливо подсовывает
ему те самые сюжеты. Возможно, об этом говорит Фрост, называя его «кораблём без
гавани».  А вот с работой не всё понятно.Нам не показывают, в какой момент он берётся за дело Шо, — может, ему скучно
сидеть в Панаме, а тут громкое дело. И опять странное замечание Фроста: «Зачем
тебе на самом деле этим заниматься?»… Мне кажется, что отношение Дэна к делу Шо
стало напористым, когда он понял, что концы истории тянутся в Берлин. И вот
когда ему говорят, что нужно лететь туда ближайшим рейсом, он еле сдерживается,
чтобы не выпрыгнуть из себя: это то, чего он ждал так долго. У него просто
торжество в глазах.
 
Возможно,
это тоска по настоящему делу, а возможно… Не только преступника тянет на место
преступления, но и свидетеля. Даже ребёнку понятно, что машины сами собой не
взрываются. И Дэн мог хотеть вернуться в Берлин, чтобы расследовать загадочное убийство
матери. Но если только так, и дело Шо — всего лишь предлог, средство решения
другой цели, тогда сюжет утратил бы целостность. К тому же, не похоже, чтоб Дэн
думал, что весь мир крутится вокруг него. И вообще, такое не раз было в кино:
хотел вернуть себе душевное спокойствие, но попутно ещё и спас мир. Я почти
уверена, что эти две линии сходятся и как-то влияют на развитие друг друга.
Потому что если их взаимосвязь произойдёт без участия Дэна, это будет довольно
банально. Поэтому очень рассчитываю на развитие личной сюжетной линии в
следующем сезоне.
 
В
связи с этим интересной является фигура Эстер Круг. Если вспомнить, что она не
просто привлекает мужское внимание Дэна, а действительно «залезла ему под кожу»
слова Ричарда), тогда всё не так просто. Чем она его так достала? Понятно, не
тем, что почти всё время хамит. Тем, что отвезла на место гибели матери? Тоже
как-то слабовато, к тому же — кто только ему об этом ни говорит, начиная с
Валери. А может быть, Эстер интуитивно нащупала ту неизвестность, которую видят
многие, но не понимают её сути? И он видит, что она идёт в правильном
направлении, и видит, что она до конца не понимает этого, и это его забавляет…
Когда она привозит его на место гибели матери, это почти откровение. Но ей не
удаётся дожать его, он просто потрясающ в своём хладнокровии. И эти
почти-слёзы, и поджатые губы… Думаю, в тот момент он видит её насквозь и
восхищается ею, но… не поддастся же он ей, в самом деле!
 
Иными
словами, перед нами лежит широкое поле оборванных и недосказанных сюжетных
линий, которые с успехом могут быть протянуты в следующий сезон, отчего облик
фильма станет совершенно иным. Конечно, Дэниел — не Томас Шо, но и у него
достаточно скелетов в шкафу, — недаром же последнее обращение от лица Шо звучит
его голосом…. Он с самого детства видел вокруг себя ложь, двуличие, тайны и
отчуждение вместо родительской любви. Он рано научился скрывать истинные
чувства. Для него выбор профессии был сделан под давлением обстоятельств; он
говорит сестре, что это у него получалось лучше всего. И хотя он не дискредитирует
систему, на которую работает, но понимание им её пагубности является основанием
для развития его характера. У него есть осознанное чувство, что для человека
важно не только добиться правды, но и понимать, что именно предстаёт для него в
качестве правды. Я бы добавила, что важно также понимать, что если
правительство скрывает от общества какую-то информацию, либо же преподносит её
не совсем так, значит, на это тоже есть объективные причины. Есть ситуации,
когда правда должна остаться необнародованной, потому что это может плохо
обернуться и для государства, и для общества в целом. Скажем так: только в
условиях первобытного равенства нет тайн. Но мы живём не в первобытном
обществе, и стремление к полной прозрачности способно разрушить самоё идею
демократии. Фильм также и об этом.
 
И
напоследок.
Отдельных
слов заслуживает, несомненно, единственный «герой» фильма — город Берлин,
стойко выдерживающий все те непотребства, которые учинили с ним за последние
десятилетия. Да, мы привыкли, что если снимают в известных городах мира, —
стараются брать выгодные, парадные интерьеры, чтобы угадывалось пространство. В
Москве — Красная площадь, в Лондоне — Парламент, в Берлине — Бранденбургские
ворота и телебашня... Это есть немного, но в основном это Берлин нетрадиционный
во всех смыслах), — в первую очередь, Берлин глобализированный, центр
мигрантского движения, хотя самих мигрантов видим не так много. Но они уже
изменили облик города, облик государства, облик Европы. Бесчисленные граффити —
символы их стойкого присутствия. Уже не кажется, что это подростки стены
пачкают, — теперь это направление эстетической деятельности, выражение устойчивых
тенденций выхода субкультуры на поверхность и необратимой трансформации
пространства повседневности.
 
Фильм
неровный, открытый к обсуждению и, несомненно, стоящий затраченного на просмотр
времени. Даже если сюжет не ляжет вам на душу, многое из происходящего в
реальной жизни станет понятнее.
 
Общая
оценка — 10 из 10-ти.