Что может послужить классическим фоном для шпионского сериала и лучшим местом для съемок нового сезона "Призраков"? Узнать это мы послали Пола Хоггарта - нашего человека под прикрытием в качестве актера из массовки...

Я пересекаю мост через Москву-реку. Впереди видны яркие купола собора Василия Блаженного и неприступные стены Кремля. Мне нельзя привлекать к себе внимание. Следом за мной идет милиционер, а женщина в длинном черном пальто, идущая навстречу, - британская шпионка. Она проходит мимо с холодным и суровым выражением лица, даже не взглянув на меня. Неожиданно моя рация начинает трещать и сообщает по-русски: "Снято!"

Шпионка - это Гермиона Норрис. Она снимается в московских приключениях "Призраков" вместе с их новым ведущим актером Ричардом Армитиджем. Он принял эстафету после ухода из сериала Руперта Пенри-Джонса (производственная компания "Kudos" не сообщает, когда это случится - это секрет). Армитидж играет загадочного Лукаса Норта, который вернулся на родину в результате обмена шпионами после того, как провел 8 лет в русской тюрьме (и где обзавелся татуировками, которые сплошь покрывают его торс), и теперь никто не знает, можно ли ему доверять.

Режиссер Сэм Миллер говорит, что хочет создать мрачное ощущение холодной войны (Армитидж рассказал мне, что готовился к своей роли по классическим шпионским романам Ле Карре, Форсайта, Ладлема и Дейтона). Но сейчас середина августа и очень жарко. Москвичи ходят по городу, одетые в легкие футболки и легкомысленные платья. Гермиона Норрис должно быть плавится в своем пальто. Они используют меня, потому что я по глупости надел пиджак. Мой "хвост" - это настоящий сотрудник московской милиции. Он рад сделать несколько дублей несмотря на то, что одет в форму и находится на дежурстве.

Мы встретились накануне в аэропорту Домодедово, где снималось прибытие героя Армитиджа в Москву. Оба актера прервали съемки в других сериалах: Норрис в "Кингдоме", а Армитидж - в "Робине Гуде" в Венгрии. В компании "Kudos" решили ограничиться минимальной командой: Миллер, продюсер Кэти Суиндон и оператор Адам Гиллхем работают с местной съемочной группой. Суиндон говорит, что идея снимать "Призраков" за границей показалась интересной, но задача усложнилась тем, что пришлось импровизировать. "Над Москвой нельзя летать, - говорит она, - а фильмотечный материал безнадежно устарел, так что приняли решение снимать городские виды с заднего сидения такси."

"Оказывается, в Москве есть только одно такси с прозрачными стеклами! Все остальные затонированы," - говорит она. Упомянутый автомобиль стоит перед нами. Это видавшее виды желтое такси, на котором Лукас Норт должен отправиться в город. Но двигатель не заводится, и водитель лезет под капот.

"Чертов русский автопром!" - бормочет координатор российской команды.

Армитидж переодеватся в туалете аэропорта перед тем, как широким шагом пересечь площадь в направлении такси. Съемочная группа перекрывает движение, но разгневанный водитель автобуса выезжает на пешеходный переход и едва не сбивает их.

На следующее утро мы находимся напротив станции метро "Маяковская", где статуя любимого поэта Сталина кажется карликом по сравнению с лицом модели на рекламном щите "L’Oreal". "Вы видите, что это красивый старинный город, - говорит Армитидж, - но его прячут. То же самое происходило и с Будапештом, но сейчас он стал очень оживленным и более коммерциализированным."

Все находятся под впечатлением от архитектуры разных эпох. Суиндон уводит Армитиджа за угол, чтобы показать ему одну из Семи Сестёр - сталинских готических высоток, возведенных в те времена, когда диктатор решил, что Москва должна соперничать с Нью-Йорком. На противоположной стороне площади находится гостиница "Пекин", построенная как штаб-квартира спецслужб в пролетарской версии стиля арт-деко. Теперь она может похвастаться казино "Нью-Йорк", над входом в которое находится идиотский коллаж из достопримечательностей Манхеттена под козырьком, сделанным в виде короны Статуи Свободы.

"То, как изменился город, просто потрясает, - замечает Гермиона Норрис. - Я приезжала сюда 20 лет назад по студенческому обмену между Lamda и Школой-студией МХАТа. Помню неприятное, враждебное окружение. Было трудно купить что-нибудь поесть. Российские студенты очень боялись КГБ, но когда эти недоедающие, бледные люди с плохими зубами выходили на сцену, энергия била из них ключом."

Но это новое изобилие распределено неравномерно. "Похоже, здесь проходят "дни растрепанных причесок", - шутит Армитидж в микроавтобусе. - Я еще никогда не видел так много стрижек маллет!" Большинство прохожих выглядят так, словно купили свою одежду на благотворительной распродаже 1970-х годов. Но Армитидж находит повод порадоваться: "Когда съемочная группа невелика, можешь вести себя спонтанно. Оказывается, можно обходиться без всего этого хлама типа трейлеров и путающихся проводов. "Призраков" надо снимать на городских улицах и в дневное время. Это создает ощущение реальности."

Будучи скромным, он был удивлен женским восхищением, которое свалилось на него после того, как он сыграл романтического героя в "Севере и юге" 2004 года. Обычно спокойный, но временами хмурый, он говорит, что заинтригован двойственностью такого человека, как Лукас Норт: "Я всегда ищу хорошее у отрицательных персонажей и темную сторону у положительных."

Сменив в сериале Руперта Пенри-Джонса, он говорит, что смущен, потому что тот "воплощает собой все, что мне нравится. Я всегда был в восторге от него, как от актера, и поэтому боюсь." Давал ли Пенри-Джонс советы? "Да. Тренируйся. Не беспокойся из-за постоянных изменений в сценарии и самостоятельно выполняй трюки." Армитидж взял это на заметку. Когда снимали сцену пытки водой, он прошел через нее сам. "Ты словно тонешь. Говорят, что таким образом за 30 секунд можно сломать любого человека. Я продержался всего пять!"

Съемки в России сплотили нас: каждый вечер вся команда собирается вместе и ужинает в отеле. В наш последний вечер мы устраиваем банкет в грузинском ресторане. Россия только что вторглась в эту страну, и здесь практически пусто. Это еще одно противоречие, возможно соответствующее эпилогу, когда снимается история о двойственности, двусмысленности и международном конфликте.

РАСШИФРОВКА ТАТУИРОВОК

Для роли Лукаса Норта Ричарду Армитиджу пришлось покрыться татуировками. Как сказал Лукас своему начальнику Гарри Пирсу: Татуировка - это часть тюремной культуры. Если у тебя их нет, значит, ты не принадлежишь к этому миру. Если ты не принадлежишь к этому миру, значит, ты покойник."

На его теле вытатуированы следующие надписи: Gnothi seauton - "Познай себя", Dum Spiro Spero - "Пока живу - надеюсь", а еще "Мир" и "Молчание". И на русском языке написан его девиз: "Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу." Есть еще купола на спине - по одному за каждый год, проведенный в тюрьме.

Однако Армитидж не пострадал от такого количества искусства. Все татуировки были нанесены методом аэрографии, что по времени занимало 2 часа.

ВЫБОР ДНЯ: "ПРИЗРАКИ" от Алисон Грехем

Верите или нет, но мы дожили до седьмого сезона сериала "Призраки", уровень которого становится все выше, а с возрастом еще и лучше.

Седьмой сезон открывается потрясающей сдвоенной серией, насыщенной экшновыми сценами и остроумными диалогами, финал которой надолго оставит вас в состоянии шока.

А сначала добро пожаловать обратно в Контору и к ее обитателям, которые до сих пор не могут смириться с последствиями страшных событий, которыми закончился предыдущий сезон, когда Адам и Джо оказались перед очень трудным выбором.

Но жизнь продолжается, и возникает очередная угроза со стороны международных террористов, которые похитили солдата и угрожают обезглавить его, чтобы посеять хаос в День Памяти.

Здесь то и появляется новый «призрак» - Лукас Норт, которого освобождают в результате обмена шпионами после 8 лет в русской тюрьме. Можно ли ему доверять?

It’s a classic backdrop for spy dramas, so what better place for Spooks to film its new series? We sent our man Paul Hoggart under cover – as an extra…

I cross the Moscow River bridge. Ahead are the gaudy onion domes of St Basil’s Cathedral and the forbidding walls of the Kremlin. I must be inconspicuous. A policeman is following, and the woman in a long black overcoat walking towards me is a British spy. We pass without a glance, her expression cold and steely. Suddenly my walkie-talkie crackles. A Russian voice calls, "Cut!”

The spy is Hermione Norris, and she’s here filming Spooks in Moscow with the show’s new leading heart-throb, Richard Armitage. He takes over as Rupert Penry-Jones bows out (production company Kudos won’t say when – it’s a secret). Armitage plays the mysterious Lucas North, a man who has been released on a spy-swap after spending eight years in a Russian prison (and earning a torso covered in prison tattoos) and nobody’s sure if he can be trusted.

The director, Sam Miller, says he wants the show to have a bleak, Cold War feel (Armitage tells me he has researched his role by reading spy classics by le Carre, Forsyth, Ludlum and Deighton). But it’s mid-August, blazingly hot, and Muscovites are wandering about in short-sleeved shirts and flimsy dresses. Hermione Norris must be melting under that coat. They’re using me as an extra because, foolishly, I’m wearing a jacket. My ‘tail’ is a real Moscow policeman, happy to do multiple takes despite being in uniform and on duty.

We’d met up the previous day at Domodedovo Airport, where they filmed the arrival of Armitage’s character in Moscow. Both leads are on breaks from filming other shows: Norris from Kingdom; Armitage from Robin Hood in Hungary. Kudos has sent a tiny team: Miller, producer Katie Swinden and cameraman Adam Gillham, working with a local crew. Swinden says they’re ‘thrilled’ finally to film Spooks abroad, but the exercise is taxing their powers of improvisation. You can’t overfly Moscow, she says, and the stock footage is all hopelessly dated, so they decided to film city landmarks from the back of a taxi.

"It turns out there’s only one taxi in Moscow with clear windows! The rest are all tinted,” she says. It lurks opposite us, a clapped-out yellow cab, waiting to pick up Lucas North and whisk him into the city. But it won’t start, and the driver is footing under the bonnet.

"Torrible Roossian cawr,” chunters the Russian unit coordinator.

Armitage changes into costume in the airport loo before striding over the forecourt towards the taxi. The crew stop the traffic, but an irate coach driver edges onto the zebra crossing gesticulating as he almost mows them down.

The next morning, we’re opposite Mayakovsky metro station, where the statue of Stalin’s favourite poet is dwarfed by the model’s face on a giant L’Oreal hoarding. "You can see it’s a really handsome old city,” says Armitage, "but they’re covering it up. It’s happened in Budapest, too, but that’s much livelier and more commercialised now.”

Everyone is struck by the sense of a culture in transition. Swinden takes Armitage to the corner to point out one of the Seven Sisters, Stalinist Gothic skyscrapers built when the dictator wanted Moscow to rival New York. Across the square is the Pekin Hotel, built as a secret police HQ in a proletarian version of Art Deco. Now it boasts the New York Casino, whose entrance is covered with a wacky montage of Manhattan landmarks above an awning shaped like the Statue of Liberty’s crown.

"It’s quite shocking how the city has changed,” notes Hermione Norris. "I came here as an exchange student from Lamda [the London Academy of Music and Dramatis Art] to the Moscow Art Theatre School 20 years ago. It was a really run-down, hostile environment. We hardly got anything to eat. The Russian students were paranoid about the KGB, but when these malnourished, pale-faced, rotten-toothed people got on stage, the vitality was just extraordinary.”

But the new affluence isn’t evenly distributed. "There are a lot of bad-hair days out there,” Armitage jokes in minibus. "I’ve never seen so many mullets!” Many passers-by look as if they’ve bought their outfits in 1970s charity shops. But Armitage is enjoying himself: "Having a small crew means you can be spontaneous. It makes you wonder if you need all that stuff – the trailers and complicated rigs. Spooks does a lot of filming in real streets at normal times of day. It gives a more natural feel.”

Modest about his image, he’s surprised by the female adulation that followed his role as the romantic lead in North & South in 2004. He can often seem gentle, but menacing at the same time, and says he’s intrigued by the ambivalence in characters such as Lucas North: "I always look for the good in evil characters, and the dark side of good ones.”

Stepping into Rupert Penry-Jones’ shoes is, he says, "daunting, because he’s really everything I’d like to be. I’ve always been in awe of him as an actor, so that was scary.” Did Penry-Jones offer advice? "Yeah. Get fit. Don’t worry about the ever-changing scripts, and do your own stunts.” Armitage has taken this literally. For a torture scene, he was actually "waterboarded”. "It simulates drowning. They say everyone cracks within 30 seconds. I lasted about five!”

Filming in Russia has been a bonding exercise: the unit eat together every evening before crashing, exhausted, at the hotel. On our last night, we enjoy a vodka-fuelled feast in a Georgian restaurant. Russia has just invaded that country, and the place is nearly empty. It’s another contradiction – an appropriate coda, perhaps, when filming a story about ambivalence, ambiguity and international conflict.

THOSE TATTOOS DECIPHERED

For the role of Lucas North, Richard Armitage had to be covered in tattoos. As Lucas tells MI5 supremo Harry Pearce (Peter Firth), "Tattooing is part of the culture in there. You don’t do it, you don’t belong. You don’t belong, you’re dead.”

The tattoos on his torso read Gnothi seauton (Know yourself), Dum Spiro Spero (As long as I live, I hope), MNP (Peace) and Omerta (Silence). The Russian writing down his arm means "See nothing, hear nothing and say nothing to nobody.” There are cupolas on his back – one for each year spent in jail.

However, Armitage didn’t suffer that much for his art. The tattoos are all actually transfers that took about two hours to apply.

TODAY’S CHOICES: SPOOKS

by Alison Graham

Believe it or not, we reached the seventh series of Spooks, yet its standards are still toweringly high and, if anything, it gets better with age.

The opening two-part story is an absolute corker that doesn’t waste a second, piling on action sequences, snappy dialogue and shock that might just leave you poleaxed at the end of the episode.

First, welcome back to the Grid and its personnel, who are still coming to terms with the consequences of the previous series’ stunning cliffhanger, where Adam and Jo were faced with a terrible predicament.

But life goes on; the threat from international terrorists is omnipresent when a soldier is kidnapped and threatened with beheading, and the tram unearths a ploy to wreak havoc on Remembrance Day.

Into the mayhem steps a new spook, Lucas North (Richard Armitage) released in a spy-swap after eight years in Russian prison. Can he be trusted?